Между мирами - Влада Ольховская

Самолет был похож на раненую птицу: он дрожал, он то и дело западал на одно крыло, он терял высоту. Он мог и не долететь. Но пассажирам, конечно же, об этом знать не полагалось.

Хотя как такое скроешь? Они слышали надрывный гул двигателей, чувствовали каждый толчок, когда металлическая туша вздрагивала в воздухе, они уже заметили, что табличка «Пристегните ремни» не гаснет больше часа. Они смотрели достаточно фильмов-катастроф, чтобы начать нервничать.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, – очаровательно улыбнулась им Катя. – Все в порядке, полет проходит по плану. Мы просто попали в зону турбулентности!

Она знала, что многие ей поверили. Стюардессы должны быть хорошими актрисами, иначе – никак. Она обязана успокоить пассажиров, убедить их, что все хорошо, даже если ей самой до дрожи страшно и она прекрасно знает, что на самом деле все далеко не хорошо.

Один из двигателей начал барахлить еще в аэропорту. Из-за этого рейс задержали, пассажиров отправили обратно в зал ожидания, а к величественному «Боингу» поспешила команда механиков. Вот только они ничего не обнаружили, а при повторной проверке двигатель заработал идеально, будто и не было никакого подозрительного звука.

По-хорошему, полет нужно было отменять, а самолет ставить на комплексную проверку. Катя как старшая стюардесса прекрасно знала об этом и даже попыталась настоять, да куда там! На нее с двух сторон набросились представитель авиакомпании и пилоты. Интерес первого был понятен: отмена такого важного рейса и перераспределение пассажиров сулило авиаперевозчику грандиозные потери. А вот пилоты могли бы стать на ее сторону, но не стали.

Кате доводилось работать с разными пилотами. Многие из них были перфекционистами: одно лишь подозрение в неисправности – и они отказались бы управлять самолетом, пока его не проверит сотня разных экспертов. Увы, Барт Рейнольдс, капитан, был не из их числа. Он не относился к тем американцам, которые все делают по инструкции. Уроженец Техаса любил рисковать и частенько надеялся на авось, который из русского давно стал международным. В Лондоне Барта ждала молодая любовница, и никакой барахлящий двигатель не мог его остановить. Поэтому Катя оказалась в меньшинстве, ей пришлось смириться.

Первые полтора часа полет шел нормально, и она почти успокоилась. А потом началось: машина тряслась и виляла из стороны в сторону, один двигатель уже отказал, второй дышал на ладан. Теперь Барт и сам был бы рад отменить полет или хотя бы вернуться в аэропорт, но – нельзя. Мешала гроза, разбушевавшаяся над материком. Как ни странно, лететь несколько часов над океаном по чистому небу было куда безопасней, чем час прорываться через облака, молнии и ураганные ветры.