А на башне ртути луна сияет.
Змей и черепаха вместе сплелись,
И жизнь наполнили золотые лотосы.
Переверни Пять стихий вверх ногами,
И ты станешь Буддой или бессмертным.
* * *
Квентин открыл глаза и улыбнулся мне.
— Что это было? — спросила я.
— А?
— Это бред. Ты только что говорил чушь. При чем тут змеи и черепахи?
Он уставился на меня с удивлением.
— Разве ты не испытала только что чары Пути небес и земли?
Я почесала голову.
— …Наверное? Что-то вроде ощутила. Воздух стал чуть теплее и трепетал.
Квентин уткнулся лицом в ладони.
— Это были первые слова мудрости мастера Субодая, переданные мне, а тебе лишь стало тепло от них?
— Слушай, — сказала я. — Я плохо учусь с неясными указаниями. Разложи все по шагам, и я пойму, с чем нужно работать.
— Разложить?! Это по другому не выразить!
— А я так поняла бы быстрее! Так я все делаю! Я расставляю дела на посильные бруски, а потом разбиваю по кусочку. Ты сказал, что у меня способности выше, чем у смертных. Так где они?
Квентин вскочил на ноги, расхаживал и ругался. Я сидела, а он смотрел на меня, каждый раз восклицая. Он не верил мне.
Наконец, он бросил полотенце и сел, но не скрестил ноги, а развалился. И изображение гуру лопнуло, как мыльный пузырь.
— Ты можешь поспевать за мной, пока я исполняю Семьдесят два земных преобразования, — сказал он, глядя на небо.
— Звучит неубедительно.
— Сказала девочка, что не хочет суперсилы. Не понимаешь? Ты можешь разделяться на копии, как и я. Каждая такая же сильная, как оригинал, может действовать независимо.
Я подумала об этом. Было бы полезно, если бы меня было несколько. Одна копия в школу, другая в спортзал, еще одна — волонтер в городе. Так можно было многое успеть.
— Ладно, — я начала заинтересовываться. — Что еще?
— Ты можешь быть высокой, как гора. Можешь быть как Столп Небес. Я меняюсь, и ты меняешься.
Это интересовало меньше. Мне и нынешний рост не очень нравился. Ходить по району, как монстр из фантастики, не хотелось совсем.
— Что еще? — спросила я. — Что-то хорошее.
— Ты много весишь, — сказал Квентин.
— Что, прости?
— Ты невероятно тяжелая, — объяснил он. — Это делает тебя пугающим оружием.
Он не пытался задеть меня. Он думал, что просто описывает факт. Очевидно, так.
— Твой настоящий вес — семьдесят тысяч пятьсот американских пудов, — сказал он, не замечая, что мои щеки пылают. — Ты можешь ударить, как десятитонный грузовик, потому что примерно десять тонн и весишь. Твой вес ужасе… Ай!
Я проверила его слова. На его груди. Кулаком.
