Квентин удивленно посмотрел на нее.
— Китай?
— Да, но откуда? — сказала миссис Нанда, пытаясь уточнить, ведь ее интересовали региональные различия. Она изучала все про фуцзяньский, тайшаньский и пекинский диалекты.
— Он пожал плечами.
— Из камней, — сказал он.
— Ты хотел сказать, из гор, милый? — сказала Рейчел Ли, хлопая ресницами с первой парты.
— Нет! Я не оговорился.
Класс рассмеялся над его английским, но технически он ошибок не допускал.
— Расскажите немного о себе, — сказала миссис Нанда.
Квентин выпятил грудь. На многих парнях в школе белая рубашка и черные брюки нашей формы выглядели как форма водителя лимузина. Но на нем они подчеркивали, что у него хорошие мышцы.
— Я величайший из своего вида, — сказал он. — В этом мире мне нет равных. Я известен в тысячах далеких земель, и все, кого я встречал, признавали меня королем!
Повисла тишина, а потом все рассмеялись.
— Ну… кхм… в этой школе все хорошо учатся, — сказала миссис Нанда как можно вежливее. — Уверен, что ты справишься?
Квентин разглядывал холодно класс. Для него двадцать два смеющихся ученика были простолюдинами, не понимающими важного послания.
— Хватит тратить время, — рявкнул он. — Я пришел забрать то, что принадлежит мне.
Его не успели остановить, он запрыгнул на стол Рейчел и перешагнул через нее на следующую парту, словно ее там и не было.
— Эй! Квентин! — сказала миссис Нанда, размахивая руками. — Слезай сейчас же!
Новый ученик не слушал ее, он шел по ряду парт. К моей.
Все на его пути пригибались, чтобы их не ударили. Они были слишком потрясены, чтобы мешать ему.
Он остановился на моей парте и склонился, глядя мне в глаза. Его взгляд пригвоздил меня к стулу.
Я не могла отвернуться. Он был так близко, что наши носы почти соприкасались. От него пахло вином и персиками.
— Ты! — сказал он.
— Что? — пискнула я.
Квентин улыбнулся мне хищно. Он склонил голову, словно хотел зашептать, но заговорил громко, чтобы слышали все.
— Ты принадлежишь мне.
— Он будет тебя преследовать, Джини, — сказала Дженни Ролстон, пока мы переодевались в раздевалке. — И он узнает, как это делается у нас в Америке, и найдет адвоката.
Я захлопнула шкафчик. Он тут же открылся обратно, сказывался год моего грубого обращения с дверцей. Пришлось толкнуть дверцу плечом, чтобы запереть ее.
— Эй, он лез мне в лицо, — сказала я, голова была под свитером.
— Ага, он был грубым. И чокнутым. Но ты перегнула. Он теперь слепой, наверное.
— Большой Джо с самозащиты одобрил бы мои рефлексы. И использование больших пальцев.
