— Как чем? Управляю своим королевством.
— Я не о том. Что вы любите?
— Вам, правда, интересно? — Мишель улыбнулся. — И смеяться не станете?
— Конечно, не стану!
— Мне нравится делать витражи. У меня есть мастерская. Хотя я и провожу в ней не так много времени, как хотелось бы, но мне это очень нравится.
— Витражи? — она представила себе тысячи цветных стекол на окнах, шпили соборов и то невероятное ощущение наполненности, которое испытывала только в детстве, когда сквозь разноцветные осколки проникал солнечный свет, и ей казалось, что нет ничего ближе ее душе, чем это волшебство. — Вы умеете? Необычное у вас хобби!
— В Сен-Дени есть художественная школа. Я бывал там несколько раз, кое-чему меня научили. Иногда я раздумываю над тем, что стоит пригласить к себе кого-нибудь из братьев-мастеров… но дальше дело не идет… Вы, наверное, замерзли, — заговорил он о другом. — Может, стоит вернуться?
— Вернуться? — Мари засмеялась. — Вы соскучились по библиотеке и коробкам? Нет, месье… кстати, как ваша фамилия? Монархам ведь полагается фамилия? Меровинги, Каролинги, Капетинги, Бурбоны, Валуа…
— Де Наве.
— Хорошо, месье де Наве. Хотите на экскурсию в двенадцатый век?
— Как такое возможно? — удивленно спросил Мишель.
— Ну, вы же в двадцать первый как-то попали, а теперь задаете такие вопросы!
Все оказалось очень просто. Даже не потребовалось машины времени. Обошлись старым-добрым Ситроеном и несколькими минутами дороги. Увидев открывшееся взору, Мишель улыбнулся.
Они оказались у церкви Saint-Pierre, расположенной на окраине. Единственное строение Средневековья, сохранившееся в городке. Дата основания Бретиньи-Сюр-Орж была соотнесена с датой освящения главного алтаря церкви. Но самое удивительное в ней — витражи. Бесконечно яркие витражи, какие Мари увидела впервые в раннем детстве во время воскресных служб.
В это воскресенье небольшая площадь перед церковью была опустевшей — служба давно подошла к концу. Мари Легран вышла из машины и, опершись спиной о дверцу, посмотрела на шпиль. Со времени отпевания родителей она здесь не бывала. Когда Мишель подошел к ней, непроизвольно подала ему свою ладонь.
Он взял протянутую ему руку, почтительно поцеловал ее, но, вопреки всему, к чему он был приучен, не отпустил.
— Мы можем зайти внутрь? — спросил Его Величество.
— Почему бы и нет? — улыбнулась она. — В конце концов, это главная достопримечательность нашего городка.
Они так и зашли в церковь рука об руку. Мари безмятежно улыбалась, чувствуя, как жизнь ее, будто в детстве, наполняется волшебством. И как сотнями разноцветных лучей обращается все ее будущее. Или все ее прошлое.
