— Что, неужели некому оплатить твое обучение?
Кобра с трудом сдержал слезы и прошептал:
— Я сирота…
— А устроиться на работу ты не мог?
— Мне всего девятнадцать лет. Где я найду приличную работу? У меня и образования-то нет.
Кэно ничего не ответил. Кобра пытался избегать его взгляда, но террорист вглядывался сквозь глаза в самую его душу.
— И долго ты торгуешь героином? Сколько жертв?
Кобра понурил голову и проговорил сквозь зубы:
— Я не знаю.
— То есть, ты не знаешь, сколько жизней ты погубил. Тебе все равно. Странное у тебя мировоззрение. Ты веришь во что-нибудь?
— Я атеист! — резко ответил Кобра.
Кэно встал и начал расхаживать по помещению, глядя себе под ноги.
— Любое мировоззрение, — начал рассуждать он, — основано на вере. Даже атеизм. Ведь его основное положение: «Бога нет», а это недоказуемо…
— А сам веришь во что-нибудь? — дерзко осведомился Кобра.
— Я верю в свободу, только в свободу! Свобода — мой единственный идол, единственная вера, я поклоняюсь ей, за нее проливаю кровь и за нее погибну, — Кэно резко метнул взгляд в лицо Кобры: — Я даже могу сказать, почему ты выбрал атеизм! Потому что любая религия предполагает наказание за грехи, а ты этого боишься!
— Я не боюсь! — отчаянно закричал Кобра.
— Если не боишься, зачем так кричать? Почему ты так нервничаешь? Да потому, что знаешь, что ты врешь! Причем самому себе!
— Нет!
Но Кэно отвернулся, не реагируя на его крик.
— Ты боишься. Ты не уверен в себе. Вряд ли ты останешься среди нас…
Кобра опомнился.
— Почему? Я же анархист, — Кобра сорвал с себя куртку, демонстрируя черную футболку со знаком анархии.
Кэно сел на стул и вновь взглянул в глаза парня. Кобре начало казаться, что террорист видит его всего насквозь и что он не сможет скрыть ни одной своей мысли.
— Мало быть анархистом, чтобы вступить в наши ряды, — заключил лидер «Черных драконов». — Говорить легко. А мы действуем. Мы перевернем этот мир. Анархизм — это целое учение, философия, состояние души. А ты ничего не видишь дальше понятия «безвластие». Ты не подходишь нам.
Кобра сосредоточился. Страх готов был разорвать его безумствующее сердце.
— Что будет со мной, если я не подхожу?
— Отпустить тебя мы не сможем — ты сильно много знаешь о нас. Придется тебя убить, — проговорил Кэно, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Он уже клал руку на рукоять своего ножа.
Кобра почувствовал, будто все его внутренности скрутило в один тугой узел, холодный пот окутал под одеждой все тело, к горлу подступила тошнота.
