— Меня называют Кэно. А власти у нас нет. У нас свобода и авторитет. Но главное — это жить на свободе, прожигать эту жизнь, а не ограниченно существовать. Вот знаешь, детка: вороны живут по триста лет, а жрут при этом падаль, а орел живет всего тридцать лет, но питается свежей кровью. Мы — орлы.
Кира покачала головой:
— Ты тоже за словом в карман не лезешь. Но… Орлы рождаются только в горах.
— Ишь ты, какая гордая, черт возьми! — Кэно ухмыльнулся. — Не уж то всерьез веришь в это, детка?
Кира понуро опустила глаза в землю:
— Мой отец так говорил. А я его уважаю.
Кэно положил руку ей на плечо:
— Да брось, детка, не обижайся. Я знаю, что значит мнение наставника.
Он достал из кармана жилета крест на черном шнурке.
— Память о человеке, который научил меня всему, что я должен был знать. Мне подарил — будто чувствовал, что завтра его убьют. С тех пор стараюсь все время носить.
— И веришь?
— Я не признаю религию о всепрощении. Всю жизнь я был последним безбожником, а этот крест был лишь напоминанием…
— И все же, есть у тебя какая-то вера или нет?
— Не знаю. Единственный мой идол — свобода, более я ничему не поклоняюсь. Сама решай, считать это религией или нет…
— Лучше спрячь крест. Увидит кто — убьет.
Кэно тяжело вздохнул и сжал кулак. Скрестив на груди руки, он молча стал смотреть в одну точку. В его глазах, как и в душе, клубилась горькая грусть.
— И ночевать вы будете здесь?
— Да. К тебе-то не напросимся — чувствует моя душа.
— Выбор ваш. Надеюсь, вы знаете, чего вам это может стоить.
— Детка, не учи нас жить. Иди домой, а то уж совсем стемнело. Завтра поговорим.
Кира надела очки, взяла с земли свой рюкзак и автомат. Она уже собиралась идти, но что-то заставило ее в последний момент развернуться и провести рукой по плечу Кэно.
— Надеюсь, я найду вас, — с болью и надеждой в голосе прошептала она.
Костер из последних сил сопротивлялся наступающей тьме. Под обрывом, над которым он полыхал, велись боевые действия. Выстрелы и взрывы уже не раздражали слух анархистов. Скалы крепостью окружали их пристанище и небольшое местное поселение, на окраине которого стоял дом Киры. Кэно достал нож и начал строгать какую-то сухую ветку. Джарек закурил.
— А эта Кира весьма ничего, — проговорил он, выдыхая дым. — Нам бы в клан ее…
— Тебя послушаешь — так выходит, что каждую молодую хорошенькую девку надо брать в клан! Невозможно с тобой разговаривать — у тебя же одни телки на уме!
— Я не о том. Неплохой союзник получился бы.
