Недостаточно демократичными оказались результаты выборов и на II Съезде ФНКА, где была еще более острая борьба. (Германская сторона блистала на этом Съезде полным отсутствием, чтобы ясно показать делегатам, как она будет относиться к тем, кто опять изберет не тех.)
Недемократичным было признано даже то, что ФНКА не допустила в своем руководстве террора большинства меньшинством, теми, кто, не получив в ней полной власти, стал не только игнорировать выполнение своих обязанностей в ней, но и открыто выступать против нее, все больше раскалывая ее и дискредитируя в стране и за рубежом.
Наверное и сегодня, когда те же противники ФНКА покупают региональных лидеров, чтобы собрать "внеочередной съезд" и "поправить" и I, и II съезды ФНКА, — это и есть настоящая демократия…
Даже то, что Россия, приняв отвлекающий от территориального вопроса Закон об НКА, вдобавок еще и никак не поддержала НКА, обрекая их тем самым на длительную незадействованность, германские партнеры сделали тоже виной ФНКА.
Можно, конечно, допускать, что если бы германская сторона тогда смогла абстрагироваться в своих симпатиях и антипатиях от конкретных личностей в создавшемся противостоянии и хотя бы следовать своему прежнему принципу — "относиться ко всем организациям российских немцев одинаково", то ФНКА не была бы загнана так безнадежно в угол, откуда ей оставалось только нападать на германскую политику. Можно думать, что тогда удалось бы удержать и процесс становления ФНКА в более демократических рамках, лишая аргументов сторонников установления "жесткой вертикали". Можно предполагать, что тогда и рискованные надежды на возможность совершенствования личности могли все же оправдаться.
Но гадания — не наша цель. Ясно предстают из всего этого две вещи.
Первая: германские подходы к движению российских немцев на этом этапе оказались и недопустимо противоречивыми, и однозначно ошибочными, ибо институт ФНКА — несомненно перспективный институт в национальной политике России, и игнорировать его только из-за личности лидера — это несерьезная политика.
И вторая. Как показали последующие события, и что нам можно уже здесь сегодня обозначить — даже самые горячие надежды на человека с несомненными способностями не могут оправдаться, если его личные интересы и моральные принципы не совпадают с интересами дела, на которое он поставлен. Наоборот: чем больше способностей у такого человека, тем больше и неизбежнее будет от него ущерб этому делу.
