— Мы можем умереть по пути, так что какая разница? — проворчал Каэл раньше, чем она заговорила.
Килэй пожала плечами.
— Возможно. Но, могу я хоть узнать, почему слепой присоединился к нам?
Каэл тяжко вздохнул и поклялся, что почти ощутил вес на плечах, когда сказал:
— Я не мог оставить его. Он слишком много знает.
Глава 4
Паук и бард
Как только врата Оуклофта остались далеко позади, Килэй сошла с дороги в укрытие деревьев. Вскоре их окружил Великий лес.
Высокие деревья были всюду. Многие их ветви тяжело склонялись к земле. Густая тень их вершин накрывала почти всю землю, покрытую мхом.
Шорох порой доносился до них, ветер вдали колыхал верхушки. Но мир под ветвями, в основном, был зловеще тихим.
Уши Каэла вскоре начали звенеть, словно давление тишины причиняло не меньше боли, чем вой. Его легкие пылали, он понял, что задерживал дыхание. Он выдохнул, и шум дыхания прозвучал громко.
Он старался не шуметь, а Килэй шла свободно. Она двигалась с тишиной леса, ее сапоги поднимались и опускались, неся ее по тенистой земле. Порой ее плечи разворачивались к деревьям. Она склоняла голову, замедляла шаг на миг и смотрела на ветви.
Каэлу казалось, что она что-то ищет. Может, ей просто не нравилась тишина. Но ее поведение заставляло его нервничать.
— Мы в опасности? — прошипел он.
— Хмм…? О, нет. Нет.
— Тогда почему ты озираешься?
Она развернулась и прошла пару шагов назад. Он обрадовался ее улыбке.
— Я просто слушала всех. Давно не ходила по лесу.
— Слушала всех? — Каэл что-то опустил. Он замер, чтобы посмотреть, и слепой врезался в его спину.
— Мы прибыли? Мы уже в горах?
Каэл уже привык к тому, как слепой тянет его сумку, так что забыл про него.
— Мы и дня в пути не пробыли! Конечно, мы не в горах.
Он отпрянул на шаг, когда слепой впился в его сумку крепче.
— Мы еще в лесу? О, нужно идти! Не люблю эти деревья. Они коварные.
Килэй прижала ладонь к губам, но не смогла скрыть уголки улыбки.
— Нет! Нет ничего опаснее коварного дерева.
Каэл не смеялся. Он знал, какие истерики мог закатывать слепой, и он не хотел, чтобы тот начинал вопить.
— Вам показалось. Деревья не могут быть коварными.
— О, могут! — возразил слепой. — Деревья все видят, но не говорят. Сколько же гадюк за листьями? Сколько головорезов и воров? Они видели, как убивали несметное количество людей, слышали их крики. Да, слышали и видели, но никак не остановили, — его узловатые руки дрожали, он взмахнул ими. — Подумайте, какие истории они рассказали бы нам, если бы умели говорить.
