— Плохо? — пробормотал Фосси.
— Нет.
Из тени послышался смех.
Один из «зеленых» сел и закурил сигару. Остальные лежали молча.
— Ты пришел туда, — мягко произнесла Мэри-Энн, — где тебе не место.
Она повела рукой, охватывая жестом не просто барак, но всё вокруг, саму войну, горы, жалкие деревушки, просеки и деревья, реки и затянутые туманом долины.
— Ты же не знаешь, — сказала она. — Ты прячешься в этой маленькой крепости, за проволокой и мешками с песком, и ты понятия не имеешь, что… Иногда мне хочется съесть это место. Всю страну, ее грязь и смерть. Проглотить весь Вьетнам, чтобы он был во мне. Вот что я чувствую. Это безумный голод. Иногда мне бывает страшно, даже часто бывает, но это неплохо. Ясно? Я теперь лучше разбираюсь в самой себе. Ночью в джунглях я ощущаю себя по-настоящему живой, чувствую, как движется моя кровь, чувствую кожу и ногти… будто я полна электричества и свечусь в темноте… я почти пылаю… я сгораю без остатка… Но это неважно, потому что я точно знаю, кто я. Такого нигде больше не испытаешь.
Все это было сказано буднично, без драмы, словно она обращалась к самой себе, медленно и бесстрастно. Она никого не старалась переубедить. Она взглянула на пораженного Марка Фосси, а затем развернулась и ушла назад в сумрак.
Что тут было поделать?
Взяв Фосси за локоть, Крыс помог ему подняться и вывел наружу. В темноте зазвучала все та же сумасшедшая туземная музыка, будто бы шедшая из самой земли, из недр джунглей, и женский голос, взмывая, вторил ей словами на языке, не поддающемся переводу.
Марк Фосси застыл на полушаге.
— Сделай что-нибудь, — прошептал он. — Я не могу позволить ей продолжать все это.
Какое-то время Крыс слушал, потом покачал головой.
— Ты, верно, оглох, старик. Она уже потеряна.
* * *
Тут Крыс Кайли остановился — почти на полуфразе, что окончательно вывело Митчелла Сандерса из себя.
— Что было потом?
— Потом?
— Девчонка. Что с ней сталось?
Крыс устало передернул плечами.
— Трудно сказать наверняка. Через три-четыре дня я получил приказ явиться сюда, в расположение роты «Альфа». Прыгнул в первый же вертолет, и больше я тех мест в глаза не видел. И Мэри-Энн тоже.
Митчелл Сандерс уставился на него, разинув рот.
— Нет, так нельзя, ты не можешь так поступить.
— Как?
— Господи, это же против правил! — взвился Сандерс. — Против человеческой природы. После подобной истории ты не имеешь права заявить, мол, да, кстати, а концовки я не знаю. У тебя ведь определенные обязательства есть.
