Мы собираемся, подпираем дверь палкой и идем все к Роберту — его домик самый большой.
Хлеб мы весь съели, а мама все еще не пришла.
Я хотел, чтобы мы его съели побыстрее, ведь мама сказала, что вернется, как только мы хлеб съедим. Но Арно сказал, что мама велела разделить его на четыре дня. Если мы не послушаемся маму, она может не вернуться.
Мы ели хлеб четыре дня, но мама все равно не вернулась.
Есть у нас больше нечего. У Роберта и Артура тоже. Сегодня мы еще ничего не ели. Арно, Роберт и Артур ушли куда-то утром. Мы все семеро залезли на печь. Нам сказали, чтобы мы в обед поспали, тогда нам не захочется есть. Мы поспали и теперь рассказываем друг другу, кто что видел во сне. Все видели один сон: вернулась мама и принесла с собой хлеба. Все уже рассказали свой сон. Отто и Эльза, которые меньше меня, стали плакать. Мы тоже начинаем потихоньку плакать. Мама говорила, что если у человека горе и он поплачет, то станет легче. И правда, когда мы поплакали, нам уже не так хочется есть. Мы начинаем играть в жмурки.
Когда начинает темнеть, приходят Арно, Роберт и Артур. Они приносят картошки. Сегодня мы ничего еще не ели, поэтому для каждого кладут в кастрюлю по две картошины.
После ужина каждый говорит:
— Спасибо тебе, господи, за хлеб наш насущный. Аминь.
Роберт говорит, что сегодня надо поблагодарить и председателя. Это он повел их к себе домой, слазил в подпол и дал им ведро картошки. Мы хором говорим:
— Спасибо тебе, председатель, за хлеб наш насущный. Аминь.
Еще через два дня ночью кто-то стучит к нам. Роберт подходит к двери, Арно и Артур берут свои топорики, с которыми они ходят в лес, и становятся рядом. Мы все проснулись и смотрим на них. Нам страшно.
— Кто там? — спрашивает Роберт.
— Роберт, это ты? — слышно из-за двери.
— Я.
— А мои здесь?
— А кто это?
— Мама Арно. Открой скорей.
— Ма-ма! — кричим мы с Марийкой и бежим к двери. — Ма-ма!
Остальные, наверно, думают, что их мамы тоже пришли. Они тоже вскакивают и кричат:
— Ма-ма!
Дверь открывается. Входит наша мама. Сначала мы не узнаем ее — она одета во все чужое. Она заходит и опускается на пол. Я кидаюсь к ней на шею — моя мама пришла! Я целую ее холодные щеки, нос, губы. Марийка хочет меня оттолкнуть, но я вцепился в мамин платок и не пускаю ее.
— А наша мама где? — спрашивает вдруг Эльза.
Я отпускаю маму. Все стоят вокруг нас, смотрят на маму и молчат.
— Она еще не пришла, — говорит мама. — Она потом придет.
— Когда? — спрашивает опять Эльза.
