Наблюдательность и терпеливость, приобретенные Каплановым еще в кюбзе, теперь ему очень пригодились. Он вскоре убедился, что зверьков мало потому, что они погибали от хронического заболевания: здесь был какой-то местный источник инфекции. Чтобы не распространять эпизоотию, отлов ондатры, начатый для ее расселения, пришлось немедленно прекратить.
Оказалось также, что условия для этого зверька здесь были малоблагоприятны из-за недостатка кормов и изолированности водоемов. Кроме того, молодых ондатр на Демьянке сильно истребляли крупные щуки и пернатые хищники. Обо всем этом Капланов написал заключение для биостанции.
Вопрос с ондатрой разъяснился, теперь Капланову поручили изучать крупного копытного зверя — лося.
Капланов быстро научился ходить по свежим — «горячим» следам. Работа его увлекала: изучив особенности жизни сохатого, можно будет использовать этих сильных животных для перевозки тяжестей в малопроходимой северной тайге.
Ведь лось — вездеход, у него длинные ноги и широкие копыта. Даже если, преодолевая болотистую топь, лось и начинал вязнуть, то ложился на бок и, упираясь в мох копытами, успешно переползал через трясину.
Поставить сохатых на службу человеку в болотистых пространствах Васюганья сделалось мечтой Капланова.
Он стал одним из пионеров одомашнивания лося. Лосиху Машку он приучил к себе с раннего возраста, и та неотвязно ходила за ним по тайге, будто охотничья собака. Порой она присоединялась к диким лосям, но всегда возвращалась домой. Если Капланов ночевал в тайге, Машка подходила к костру, грелась у огня или паслась недалеко от стоянки.
Он приучал ее переносить на спине тяжести. Чтобы охотники не приняли Машку за дикого лося, привязал лосихе на шею колокольчик. Однако как-то с весны Машка исчезла. Появилась она лишь летом, в середине июня, приведя за собой двух маленьких телят. Капланов очень обрадовался и вынес лосихе из дома краюху хлеба. Машка была в миролюбивом настроении. Она охотно ела из его рук хлеб и лишь изредка оглядывалась на своих детенышей, которые испуганно помекивали в кустах.
В этот же день он встретил на болоте, недалеко от биопункта, выводок гусей гуменников — там было пять пуховых птенцов. Гуси его не испугались и продолжали кормиться, плавая среди кочек, возвышавшихся над водой.
«Край непуганых зверей и птиц…» — растроганно подумал Капланов и, сняв с плеча ружье, повесил на приметное дерево. Не хотелось сейчас идти в тайгу с ружьем, нарушать выстрелами мирную лесную тишину…
