Приручив лосиху, он стал обучать езде в упряжке молодого лосенка — шестимесячного Петьку. Через короткое время он уже мог демонстрировать его на районной выставке: лосенок возил на нартах груз до пятидесяти килограммов и был послушен вожжам.
Лось бегал быстрее рысистой лошади. За час он мог пробежать до сорока километров. Летом лось мало страдал от мошки, комаров и слепней: в его коже имеются потовые железки, выделения которых губительны для кровососов. Однако в жаркое время дня лось утомлялся быстрее, чем лошадь. Во всем остальном он оказался незаменимым. Зимой и летом всегда находил себе в лесу корм и мог смело пройти почти по любому болоту.
Никем не тревожимые лоси жили здесь оседло. Кормились в сограх и на гарях, покрытых осинником и березняком. Летом часто заходили на отмели рек, поросших талом и черемухой.
Капланов, плавая на обласке[2] по глухим речкам, нередко видел лосей, забравшихся в воду. В жару они способны простоять так целый день и даже несколько дней, и тогда над поверхностью реки торчат лишь уши животных.
Осенью, в листопад, у сохатых наступал гон. В тайге слышался то короткий отрывистый стон, то протяжное трубное мычание, то громкое рявканье, то похожее на собачий лай частое рюханье маток.
В это время года нетрудно было увидеть и драки сохатых. Беспорядочный стук рогов разносился далеко по лесу. Иногда на старого быка дружно нападали несколько молодых самцов. Неповоротливый тяжелый бык нередко погибал под молниеносными ударами острых и длинных отростков, которые несли на своих рогах молодые лоси.
Звуки этих ожесточенных поединков, которые доносились из осенней, бушующей ветром ночи, — разве они не заставляли прислушиваться с замиранием сердца? Сперва где-то раздавались громкие глухие удары, затем они переходили в частую трескотню и непрерывный гремящий стук. Иногда шум борьбы животных будил его среди ночи. Сохатые бились где-то совсем рядом за стенами избы.
Капланов называл эти места на Демьянке «лосиным Эльдорадо»…
С севера уже пролетали лебеди. Темные силуэты елей отчетливо рисовались на лимонном фоне изреженной листвы берез. Берега реки опушились густым белым налетом инея, а вода в ней стала казаться черной и густой.
Всюду на воде теперь виднелись многочисленные стайки уток. Среди них, картинно изгибая шеи, медленно плавали два задержавшихся почему-то здесь лебедя.
И вот наступила зима…
Капланов все свои дни посвящал наблюдениям над лосями. Для этого иногда приходилось пускаться бегом вслед за сохатыми. Хорошая тренировка позволяла ему бежать безостановочно многие километры.
