— Теперь, он, говорят, перебрался на новое место, — сказал брат Михаил, как бы оправдывая свое решение. — Посмотрим. Раз новое место — там ягель, должно быть, хороший.
Микуль, почистив полозья своей нарты, спрятал нож, согласно кивнул.
— На новом месте хорошо, — поддержал он старшего брата. — Наверно, он уже новый дом умудрился выстроить, Демьян-то…
— Да, он ловкий, расторопный хозяин, — согласился старший. — За одну осень многое может успеть.
Когда олени отдышались и начали глотать снег, а путники взялись за поводья, чтобы тронуться дальше — упряжки догнала пегая собака на трех лапах. Заднюю правую держала на весу. Видно, где-то поранила.
— Бродячая, верно, — предположил Михаил, разглядывая собаку.
— Я еще в поселке приметил ее, — сказал Микуль. — Все время вертелась возле наших упряжек.
— Оленей разгонит, надо обратную дорогу ей показать, — решил Михаил и прикрикнул на нее: — Пэртэшь!..[15]
Собака нехотя, на трех лапах, запрыгала в сторону поселка.
— На трех лапах теперь не догонит, — заметил Микуль.
— Да, на озерах дорога хорошая, быстро будем ехать.
— Отстанет… И куда ей за незнакомыми людьми?
— Пэртэшь! — еще раз крикнул Михаил и погрозил ей хореем. — Я ей хорей показал — теперь не захочет за нами.
Помолчали.
— Надоели эти бродячие псы, — проговорил старший. — Не дают покоя ни оленям, ни людям. Развелось их, бездомных. Раньше такого не было.
Путники тронули упряжки.
Нартовая дорога на две равные половины разрезала белую чашу озера Магилор. Слева, на бору между озером и большой рекой Аган, сиял огнями вполнеба недавно основанный поселок нефтеразведчиков. Шумный, бесшабашный, грохочущий железом и машинами, не знающий покоя ни днем, ни ночью. Отсюда машинная дорога по борам-беломошникам уходит вверх и вниз вдоль реки. В Верховье, мимо тихой деревушки охотников, идет к новой, только появившейся базе геологов. В низовье, мимо зимних охотничьих селений, тянется до самого города на обском берегу. Бурный и неумолкающий зимник оживает сразу же вскоре после ледостава и замирает весной перед самым ледоходом. Тихая нартовая колея сторонится зимника, петляет по болотам и озерам, бежит вдоль ключей и ручьев. Но сколько бы они ни разбегались и ни отворачивались друг от друга, все равно пересекаются, все равно встречаются. Такова жизнь, без этого невозможно.
Микуль перевел взгляд с огней поселка на Звезду вечерней зари. Они ехали в сторону заката, и Звезда висела над рогами правого пристяжного оленя.
