— Славочка, миленький, да проснись ты, диверсанты кругом… — захныкал Тишка.
Слава поднял голову, промычал что-то невнятное и снова уткнулся в подушку, почмокивая губами, как годовалый ребёнок.
— Да проснись ты, проснись, всех сейчас перережут… Они же в зелёных халатах, их и не увидит никто…
Он растолкал брата, и тот, разобравшись, о чём лепетал ему Тишка, раздражённо отмахнулся от него:
— Да будет тебе, переполошник… Дай поспать.
— Славочка, — не унимался Тишка, — мы же на тайник наткнулись! Мне не веришь, у Серёжки Дресвянина спроси… Там же чего только нет… Ба-а-хте-рическое оружие… Колодцы собираются, видно, травить. И реку отравят. Чего пить-то будем?
— Ну хватит тебе. Ври, да не завирайся.
— Да не вру же! Честное слово, не вру! Хочешь, честное пионерское наперёд дам?
— Давало… Тебя ещё, переполошника, в пионеры-то и не примут.
Над Полежаевом снова загудел самолёт. Стёкла в рамах опять запозвякивали.
— Во-во, третий уже! — встрепенулся Тишка. — И все к маслозаводу летят. Вот послушай, и этот закружит там…
— Дурачок, да над нами воздушная трасса. На Москву из Сибири пассажирские самолёты летят. Разве первый раз слышишь?
— А почему только ночью летают?
— Значит, расписание у них такое. Спи!
Тишка подумал, подумал, а успокоиться всё равно не мог. Ну ладно, самолёты наши летают, но тайник-то, как ни крути, не наш. Отравят, отравят колодцы, прораскрываем рот…
Славик уже посапывал носом как ни в чём не бывало.
— Слав, Слав… — заканючил Тишка.
— Да иди ты! — Брат отвесил ему подзатыльника, и Тишка, обидевшись, перебрался в свою кровать.
Он и не заметил даже, когда уснул.
Провалился как в яму.
* * *
Солнце уже высвечивало половицы, когда Тишка открыл глаза.
Матери с отцом не было, ушли на работу, оставив для Славика записку, где завтрак и что нужно сделать по хозяйству до их прихода. Тишка ожидающе посмотрел на брата:
— Славочка, я, смотри, о кладе ни единого словечка тебе не соврал.
— Вот если ты мне картошки для поросёнка намнёшь и за хлебом сбегаешь в магазин, пойду с тобой клад смотреть, — пообещал Славик.
— А ты чего будешь делать?
— Ну, у меня, Тишка, дел много. Скоро в школу идти, а на каникулы знаешь сколь задано — и не переделать всего. Вот будешь учиться, поймёшь, каково учёба даётся.
Тишка отправился на кухню толочь в деревянном ведре картошку, а Славка с книжкой уселся к столу.
Старого воробья на мякине не проведёшь. Тишке не год и не два, он уже подглядел, что брат за «Трёх мушкетёров» схватился, но Тишка хоть и переполошник, да хитрый, виду не подавал, потому что в одном уступишь — в другом выиграешь. Это уж проверено миллионы раз.
