— Все правильно.
— Больше ничего не хочешь сказать?
— Правитель, вчера вечером я послал тебе записку. В ней я назвал предателями Джоанну и Хорстена.
— Я не получал никакой записки… — сказал Гарсон, но в разговор мягко вмешался Хорстен.
— Хит пытается вас обмануть, правитель. Он понимает, что попался, и надеется выпутаться, опорочив обвинителей. — Он пожал своими узкими плечами. — Он поступает глупо. Обвинить меня… В свою защиту я могу сказать лишь то, что он лжет. Но обвинить вашу жену…
Джоанна гордо выпрямилась и смерила всех нас ледяным, полным ненависти взглядом.
Гарсон посмотрел на нее, потом — на меня и сказал:
— Дейл, может быть, тебе стоит извиниться перед Джоанной.
Я почувствовал, как во мне медленно закипает ярость.
— Прости, как-нибудь в другой раз. Но я скажу кое-что, если позволишь.
Правитель едва заметно кивнул. Я увидел, как напряглось его лицо.
— Так вот, — сказал я. — Я не предатель. Я даже не совсем отступник. Если бы я был таким, то убил бы тебя в первую очередь, потому что ты всегда представлял для меня наибольшую угрозу.
После этих слов в комнате воцарилась мертвая тишина.
— Десять лет назад я верил в тебя и доверял тебе, — продолжил я. — Мне казалось, что ты стремишься к миру. Мне казалось, что ты действительно хочешь восстановить цивилизацию. Но ты не хотел… или хотел, но не тем способом. Теперь ты сидишь верхом на тигре. Эти набеги — в них нет необходимости. Жители Индианы и так снабдили бы нас продуктами на зиму…
— Они хотели получить оружие.
— Они нуждаются в оружии. Волки, кошки и дикие собаки уничтожают их урожай. Они — земледельцы, мы — военные и ученые. Нам нужен был договор, а не опустошительный набег. Сейчас ты силен, ты можешь продолжать убивать и грабить, но ты пожнешь бурю. Настанет день, когда племена объединятся и выступят против нас.
— У нас есть чем защититься.
— Думаешь, я боюсь нашего уничтожения? — резко спросил я. — Да если бы Город был разрушен прямо сегодня, это было бы прекрасно! Семена войны находятся здесь! Сейчас ты этого не понимаешь, правитель, хотя раньше был дальновиднее. Ты ослеплен властью. Ты стал боготворить Город и его жителей.
Он прищурился.
— Они — мой народ.
— А чем он отличается от других? Это такие же люди из плоти и крови, как и жители Индианы и другие племена. Какое ты имеешь право делать свое племя правителями?
— Значит, мы должны дать племенам Индианы оружие, чтобы они могли напасть на нас? — вмешался в разговор Хорстен, криво улыбаясь.
