Пшеницына и его одноклассников это правило дико бесило. Они то и дело шли на прорыв и старались спуститься по лестнице для подъема или подняться по той, что для спуска. Особенно это им нравилось, когда дежурили девочки из старших классов. В момент прорыва всегда можно было дать волю рукам, причем девчонкам это, кажется, тоже нравилось.
Поднявшись на второй этаж, Павлик постучался и вошел в учительскую. Когда-то этот кабинет вызывал у него священный трепет. Теперь он видел, что это просто небольшая комната с двумя столами, шкафом для методических пособий и телевизором в углу. За столом сидела молодая женщина.
— Здравствуйте, — сказал Пшеницын. — Сержант Пшеницын. Подскажите, пожалуйста, в каком классе учится Анна Трубникова.
— В десятом «А», — ответила женщина, — а что случилось? Она что-то натворила?
— Нет, мне просто нужно с ней поговорить. Какой у них сейчас урок?
— Расписание у вас за спиной.
— Точно. Спасибо.
В школе всегда было два расписания. Одно для учеников — на первом этаже, второе для учителей — в учительской.
Пшеницын подошел к расписанию и быстро нашел нужную строчку. Расписание было, как и в его времена, заполнено вручную, синей шариковой ручкой.
— География. Четырнадцатый кабинет, — сказал он. — Спасибо. — И повернулся к женщине: — А вы, простите, кто?
— Меня зовут Ольга Николаевна, я преподаю литературу.
— Я вас раньше здесь не видел.
— Я приехала два года назад. Вместе с мужем.
— А откуда вы, если не секрет?
— Из Волоковца.
Лицо Ольги Николаевны залилось румянцем. Ее явно смущал прилипчивый милиционер.
— И как вам у нас, нравится?
Ольга Николаевна задумалась.
— Здесь тихо.
— Да, — согласился Пшеницын, — здесь тихо.
Тут у него возникла еще одна идея.
— Мне нужно будет где-то поговорить с этой девочкой, Аней…
— Трубниковой, — подсказала Ольга Николаевна.
— Да, Трубниковой. Есть сейчас свободные кабинеты?
Ольга Николаевна встала и подошла к стойке, на которой висели ключи.
— Спортзал свободен. Сейчас сдвоенное занятие на стадионе.
— И долго он будет свободен?
— До часу.
Пшеницын взял ключи, поблагодарил и вышел.
Проходя по коридору второго этажа, Пшеницын зашел в туалет. За эти пять лет здесь ничего не изменилось. Те же надписи на стенах и черные круги от сгоревших спичек на потолке. Дурацкая забава — послюнявить конец спички, собрать на него штукатурку со стены, поджечь и бросить в потолок. Спичка прилипает к потолку, прогорает до конца, и на потолке остается черный кружок копоти.
