Пшеницын сделал свои дела, ополоснул руки в раковине и огляделся в поисках полотенца. Разумеется, никакого полотенца здесь не было и в помине. Железный ящик, где по идее должны были лежать салфетки, пустовал, а сушилка была сломана, кажется, еще до того, как Пшеницын пришел сюда учиться. Сейчас он просто помахал в воздухе руками, стряхивая воду на пол. Уже у двери увидел на раковине нацарапанную циркулем надпись «Пшеницын — чмо». Настроение заметно испортилось. Он помнил эту надпись, но не знал, что она до сих пор здесь.
Пшеницын постучал в дверь кабинета. Приоткрыл. У доски стоял высокий худощавый мужчина в очках, внешне чем-то похожий на телеведущего Леонида Парфенова. Это был Николай Кораблев. Он что-то рассказывал о природе Северной Америки.
Пшеницын тихонько кашлянул. Кораблев повернулся и сделал вопросительное лицо. Пшеницын поманил его рукой. Кораблев поморщился, но подошел.
— Что случилось? У нас урок, — сказал он.
— Мне нужно поговорить с Аней Трубниковой. Она в классе?
— А это не может подождать до конца урока?
— Не может.
Кораблев повернулся к классу.
— Аня Трубникова, с тобой хотят поговорить.
Девочка, сидевшая на первой парте в правом крайнем ряду, встала, сложила учебники в портфель и вышла. Взгляды всех одноклассников были устремлены на нее.
— Пойдем в спортзал, — сказал ей Пшеницын. — Я взял в учительской ключи.
Пшеницын и Аня молча прошли через всю школу и спустились в спортзал.
Когда-то спортзал казался Пшеницыну огромным. Сейчас он видел, что это не очень большое помещение с тремя окнами, забранными сеткой, — чтобы не разбить мячом. Вдоль стены стояли скамейки для зрителей. В углу были свалены маты.
Аня бросила портфель на маты, повернулась к Пшеницыну, положила руки ему на плечи и улыбнулась.
— Это ты здорово придумал, — сказала она, — ненавижу географию. Что толку изучать страны, в которых никогда не сможешь побывать.
— Я пришел по делу.
— Конечно, по делу, — согласилась Аня, — знаю я твои дела. Иди сюда.
Аня потянула Пшеницына на себя — в сторону матов.
— Ты что делаешь? — рассердился Пшеницын. — Мы вообще-то в школе.
— Какая разница? Дверь же заперта. Чего ты боишься?
— Если нас здесь застукают, мне крышка.
— Раньше ты так не боялся.
— Сейчас другая ситуация.
— Какая еще другая? Давай же! Я так хочу заняться этим в школе! Это так возбуждает.
Аня провела рукой по ширинке Пшеницына.
— Я же вижу, ты тоже хочешь.
— Подожди. Нам надо поговорить.
— Ненавижу разговоры!
