— А она вам что-нибудь рассказывала?
Тетушка задумалась.
— Говорила, что в школе много нагружают.
— А не говорила, что ей кто-нибудь угрожал?
— Окстись, милой. Кто ей может угрожать? Выдумаешь тоже.
— А дружила она с кем?
— Ой, не знаю я подружек ее.
— Вспоминайте. Может, кто приходил к ней в гости. Или она упоминала о ком-то.
— Дак с Аней Трубниковой дружила.
— Дружила? А вы откуда знаете?
— Знаю.
— Они гуляли вместе или Аня к ней в гости приходила?
— И гуляли. И Аня к ней приходила. И Нина к ней тоже ходила.
— Часто?
— Часто, чуть не каждый день! А почему вы говорите «дружила»? Вы что, думаете?..
— Ничего я не думаю, — буркнул Пшеницын. — Парень у нее был?
— Какой парень, она еще школьница!
— Не знаете вы нынешних школьниц, — сказал сквозь зубы Пшеницын, думая о своем.
— Нет, парня у нее не было. Я уверена.
Как же, уверена она. Сидит небось, уткнувшись в телевизор с утра до вечера, света белого не видит. Где уж тут увидеть, что с человеком рядом творится.
— А на трассу она не ходила?
— Зачем ей на трассу?
— Не знаю, может, продавать что-нибудь.
Старуха посмотрела на него сердито.
— Павлик, ты на что намекаешь?
— Ни на что я не намекаю. Просто выясняю, что и как.
— А ты не выясняй, а иди девочку мою ищи.
— Пойду, куда я денусь.
Только зря время потерял. Хотя нет, не зря. Нужно поговорить с Трубниковой, может, что-нибудь знает. Пшеницын посмотрел на часы, вышел из синего домика на берегу и направился к школе.
Через несколько минут после того, как он ушел, в дверь Шаровых позвонили. На пороге стоял Лупоглазый.
Павлик Пшеницын вошел в школу. Это было длинное трехэтажное здание напротив районной администрации. Сколько же лет он здесь не был? Со дня выпускного — ни разу. Он сразу учуял знакомый запах — смесь запахов краски, чистящих средств, пота, бумаги и чего-то еще. Как и не было этих пяти лет: Павлик снова почувствовал себя школьником, который опоздал на урок.
Внизу, в холле, висело расписание. Напротив стояла скамейка, на ней сидел дежурный. Его обязанностью было подавать звонки, нажимая на кнопку на стене. Дежурил бледный подросток. Не поднимая головы, он читал книгу Германа Гессе «Под колесами».
Пшеницын подошел к расписанию, несколько секунд тупо смотрел на него, потом поднялся по лестнице на второй этаж. В школе было две лестницы. Одна — рядом с входом, вторая — в другом конце здания. Существовало нелепое правило: по лестнице рядом с дверью можно только спускаться, а по дальней лестнице — только подниматься. За соблюдением этого правила на переменах следили дежурные с повязками — они стояли на каждой лестничной площадке.
