— Толком и не помню, как все произошло, — горестно начал он рассказывать свои приключения, — выпивши был. Крепко! Друзья удружили. Решили сюрприз сделать. Грехи смыть! Гады! За мои же деньги! Подарили трипперок, как ветерок! Наградили, — печально, словно завядший лютик, поник кудрявой головой, — архиерейским насморком. — В субботу номер сауны на улице «Передовая работница» сняли. На прощальный мальчишник! Друзья и вызвали на грех девчонок.
— Постойте! — я окончательно привел его в стоячее положение. — Вы хотите сказать, что мальчишник был посвящен, так сказать, прощанию с холостой жизнью? Да?!
— Да, — чуть не плача, подтвердил жених. — Через неделю свадьба с Наденькой. А потом сразу улетаем на Мальдивы.
— Вы, батенька, — возмущенно плюхнул паразита обратно на кушетку, — с трудом подбирая слова, — хм-хм, неосмотрительно поступили! Погорячились. Такое начало новой жизни устроили! Сейчас вам Занзибар с карачуном будет, а не Мальдивы!
— Виноват, отец! — глядя снизу вверх, сложил он молитвенно руки, взывая о милосердии.
— Папа тебе отец, а бог судья! — наставительно указал в небеса искривленным многолетней работой пальцем. — Вот вам направление в процедурный кабинет. Идите, укольчик сделайте. Перед свадьбой на контрольное обследование необходимо появиться!
— И все? — изумился он.
— Что значит все? Нет, не все! Через месяц надо повторно кровь на анализы сдать и мазки на инфекции, передаваемые половым путем.
— А потом можно будет? — с робкой надеждой спросил болезный. Воистину, «Dum spiro, spero». Пока дышу, надеюсь.
— Что?
— Это, — замялся он. — Хоп-хоп! — похлопал ладошкой одной руки вколачивающим жестом по кулаку другой. — Хоп-хоп!
— Что это значит? — принял я недоуменный вид.
— Как объяснить-то, ептить, — затруднился жених с дефинициями, пытаясь подобрать не матерное определение, — как это будет по-русски, а? — Ожидая подсказки, посмотрел на потолок. — Шлеп-шлеп! — шлепнул двумя пальцами правой руки по левой ладошке.
— Не понимаю вас, молодой человек, — снял пенсне с переносицы, решив не приходить к нему на помощь.
Он пощелкал кастаньетами пальцев:
— Вжиг-вжиг, шик-шик, фьють-фьють, — звонко засвистел весенним соловьем, одновременно показывая жестами, как будто дергая вожжами, бодро понукает кобылку.
— Что это вы изображаете? — тупым мерином упрямился я. И, продолжая воспитательный процесс, неумело просвистел его любовную руладу старым потрепанным воробьем: — Фьють-фьють?!
— Трахтебядок! — выпучив глаза и разбрызгивая вокруг слюну, с натугой выдал он еще один молодежный синоним секса.
