Про-писи венеролога | страница 19
— Нет еще.
— А кем работаете или грызете гранит науки?
— Грызу. Учусь. Осторожнее!
— Учись, учись! Вот мы вам разъясняем. С таким причиндалом ходить в приличном обществе не принято! Неудобно ходить?
— Неудобно. Ой!
— Мало того, что неудобно. Как вы думаете, девочки ближе чем на пушечный выстрел подпустят? С таким железным дрыном наперевес!
— Нет, наверное.
— Вот то-то, что нет! Надо пользоваться естественными подручными средствами, как все остальные нормальные мужики. А эти игрушки из салонов интимной культуры и хозяйственных магазинов вам не к лицу. Ни к другому органу! Уразумели, друг мой?
— Понял.
— Так. Продолжим воспитание. Если отлежать руку или отсидеть ногу, что с ними произойдет?
— Больно будет.
— Молодец! Еще как больно! Вначале. А потом не больно. Когда отрежут, — он щелкнул пальцем по его поршню, — не болит?
— Нет.
— Наступает следующая стадия. Кровеносные сосуды пережимаются и кровь, несущая кислород, не поступает в ткани. К чему может привести?
— Отрежут, — похоже, смирился с уготованной участью страдалец.
— Правильно. Разовьется гангрена. Тогда отрежем. О! — приветливо вскричал доктор, увидав вошедших коллег, явившихся по его вызову. — Наконец-то, господа! Спасибо, что любезно согласились принять участие в консилиуме. Показывайте, молодой человек, свое страдание!
— Что? Женщинам тоже показывать?
— Каким женщинам? Милый мой, они для вас не женщины! Это Василя Зиевна, Роза Адгамовна и Тамара Васильевна. Когда женщины надевают белые врачебные халаты, они кто?
— Врачихи!
— Почти правильно. Только у вас это прозвучало неблагозвучно. Легкомысленно как чувихи.
— Докторши!
— Вот-вот! Ближе. Какой способный мальчуган. Уважаемые коллеги, сколько можно тянуть время? Устал дожидаться! Я к вам сразу бегу, когда приглашаете, правда, Рамиль Гайнуллович?
— Ладно, хорош шутить! Некогда. Что тут у вас? Показывайте!
— Ого! — разнесся общий изумленный вздох в ординаторской.
— Пилите! — мужественно произнес спрятанный под простыню будущий защитник отечества. — Околею! — несколько окрепший после введения обезболивающего средства.
Дядя Шамиль включил машинку. Раздался визг бешено вращающейся пилы, вгрызающейся в металлическую болванку. Праздничным фейерверком разлетелся окрест сноп искр. Все в ужасе взвыли!
Главный врач Наиль Узбекович, приглашенный на священнодействие, с маской сострадания обеими руками ухватился за собственную промежность, по-видимому, испытывая физические муки и искренно сопереживая молотоносцу.
