Хором пели блатные песни. После бурных танцев и песен многие протрезвели. К тому же Дориан Иванович открыл настежь окна. Свежий воздух осени заполнял квартиру. Он трезвил и пьянил одновременно.
Ах, это осень, это осень…
Прозвучала последняя песня.
— Господа, хватит петь. Скоро рассвет. Самое гнусное, что может быть для пьющего человека. Давайте встретим его пьяными и допьем все, что тут осталось.
Этот алкогольный призыв получил поддержку. Снова зажгли свет, и Оля пошла в ванную, чтобы «поправить» глаза.
В ванной совокуплялись Вадик и одна из девиц.
— Могли б закрыться, свиньи, — сказала им Оля и прошла на кухню. Там она умылась холодной водой, а тушь с глаз смыла горячей. Она никогда не красила обильно свои густые темные ресницы. Так что все было нормально. Оля почувствовала себя абсолютно трезвой и вернулась к столу.
Все пили и закусывали.
Рядом с Олей опять оказался Дубцов.
— Знаете, что я хочу вам сказать… — начала Оля.
— То, что вы меня любите.
Оля широко раскрыла глаза.
— Вас? Вы полагаете, что вас можно любить?
Кажется, этот вопрос немного смутил Дубцова.
— А почему бы и нет? Многие женщины мне это говорили.
— Они лгали. Богатого человека невозможно любить. У вас же нет сердца.
Дубцов промолчал. Он первым понял, что у Оли начинается истерика. Она же, выпив стакан рома, дозу огромную даже для мужика, остановила свой взгляд на генерале.
— Сидит, — сказала она так громко и с таким выражением, что за столом наступила тишина, — сидит и гордится собой. Так же вы, скоты, сидели и пили водку, когда в Приднестровье убивали русских женщин и детей. Сидели в бункерах, вас защищали танки, самолеты и пушки. Их убивали, а вы сидели и смотрели. Русские офицеры!
— Девушка, я не был в Приднестровье, — раздраженно сказал молодой генерал.
— А почему ты там не был, когда убивали русских?
Генерал пожал плечами и стал искать взглядом дверь. Он тоже был изрядно выпившим. Его холеная подруга прижалась к нему. Люди всегда чувствуют, когда другой человек не в себе. Им становится страшно. Страшно стало и за этим столом.
— Генерал, где ты был, когда насиловали и убивали русских девочек в Сухуми? Ты передавал оружие грузинам?
— Слушайте, где Дориан Иванович? Кто эта истеричка? — генерал рванул ворот рубахи.
— Я истеричка, а кто ты? Убийца! Вы, офицеры — дерьмо. Нужны новые мальчики, которых не коснутся ваши грязные руки, чтобы у России снова появилась армия.
Неизвестно, какой оборот приняли бы события, но в разговор встрял Лебедев, не раз напивавшийся и снова трезвевший.
