Единственным заслуживающим внимания событием, за время моего сна, был отчет Веста о результатах исследования лунной воды. Анализ показал, что вода совершенно безопасна для питья, удивительно чистая и характеризуется низким содержанием солей.
Примерно через полчаса после моего пробуждения появился Вест и доложил, что Ортис просит разрешения поговорить со мной. Двдцать четыре часа назад я решительно был настроен поставить Ортиса перед судом и немедленно привести приговор в исполнение. Однако это происходило в тот момент, когда я считал, что мы по его вине обречены на смерть. Теперь, ощутив под ногами твердую поверхность с условиями почти идентичными земным, наше будущее выглядело менее мрачно, и потому я ощутил, что испытываю некоторое отвращение к наказанию Ортиса. Вне всяких сомнений, он заслуживал самого сурового приговора, но, мне кажется, когда люди заглянули в глаза смерти и счастливо избежали гибели, они хотя бы на какое-то время должны относиться к жизни, как к самой святой вещи, и по крайней мере не отнимать ее у других. Но как бы там ни было, эти мысли совпали с просьбой Ортиса, и моя готовность к бескомпромиссному свершению правосудия, равно как и ярость, немного поутихли. Когда Ортис предстал передо мной, я спросил, что же он желает сказать мне. Сейчас он выглядел намного трезвее и держался с большим достоинством, подчеркнутым некоторой долей скромности.
— Я не помню, что произошло до того, как вы приказали надеть на меня наручники, запретили разговаривать со мной и отвечать на мои вопросы остальным членам экипажа. Но тем не менее я знаю, что корабль совершил посадку, и чистый воздух, циркулирующий в его отсеках, попал сюда снаружи. Я слышал, как открывался главный люк, слышал шаги на верхней палубе. Мне известно, что единственная планета, которой мы могли достигнуть с момента зключения меня под арест, — Луна. Так что я предполагаю, что мы находимся на поверхности Луны. У меня было достаточно времени поразмыслить над своим поведением. То, что я совершил, сэр, не может быть прощено. Единственное снисхождение, которого я прошу, следующее: вы попытаетесь принять мое глубочайшее раскаяние за те непростительные вещи, которые я совершил, и позволите мне загладить вину безупречным поведением, потому что, если мы действительно находимся на поверхности Луны, даже небольшая потеря в нашем небольшом экипаже будет весьма чувствительна. Отдаю себя полностью, сэр, вашему милосердию и умоляю предоставить мне еще один шанс.
