Мерно вздымаются весла. Иногда Вениамин перестает грести, и лодка какое-то время скользит сама по себе. Весла замирают по обеим сторонам, распростертые, как две огромные лапы; прозрачные струйки стекают с них на поверхность воды, оставляя за собой маленькие волны-бороздки. Но вот сила инерции иссякает, лодка замедляет ход, и весла продолжают свою размеренную работу: вверх-вниз… вверх-вниз…
— Устал? — спрашивает Рахиль, и Вениамину слышится в ее голосе извечная интонация дочерей Евы, всегда готовых прикрыть заботливым крылом тепло домашнего гнезда, защитить его от ночного мрака.
Нет, не устал, есть еще сила в мышцах. Мерно вздымаются вера, скользит по реке остроносая лодка, сверкают на солнце слепящие брызги, и пузырьки водяной пены крутятся позади в оставляемых веслами маленьких водоворотах.
На Вениамине и на Тамарочке — короткие полотняные штаны; но Рахиль, уважаемая мать, не может обойтись без юбки, блузки и прочих предметов одежды, таких лишних и мешающих в летнее время на реке. Солнце бьет по обнаженной коже, но Вениамин и Тамара не боятся его прямых и жарких лучей. Они обгорели еще в начале лета — до багровых ожогов, до волдырей на груди и на спине. Зато теперь оба защищены от солнечных атак.
— Мама, можно искупаться? — спрашивает девочка.
Но Рахиль будто не слышит вопроса. Погруженная в свои мысли, она сидит на корме у руля, и задумчивая улыбка освещает ее лицо.
— Можно, — произносит она через некоторое время, будто только сейчас пробудившись ото сна. — Вот когда пристанем к берегу, тогда и… Тамара! Тамара!
Слышится плеск воды и испуганный крик матери: это Тамарочка, недолго думая, сиганула в воду прямо с лодки. Рахиль в панике, руки ее дрожат — она ведь понятия не имеет, насколько ее дочь продвинулась в плавании за это лето. Девчонка нырнула головой вниз, только пятки мелькнули… — и вот круги на воде, а дочери нету!
Рахиль снова издает панический вопль. Вениамин, не в силах вынести выражения ужаса в глазах любимой, бросает грести и прыгает за борт вслед за Тамарочкой. Но вот на довольно большом расстоянии от лодки выныривает на поверхность голова шалуньи, она хохочет и машет рукой. Теперь-то они продемонстрируют маме свои успехи в искусстве плавания стилем «кроль»!
— Тамара! — перепуганная мать еще кричит и зовет с лодки, но ее паника быстро рассеивается, когда Вениамин и Тамара начинают гоняться наперегонки.
Автор надеется, что среди его читателей найдутся такие, которые хорошо понимают в тонкостях стилей плавания. В этом случае позвольте спросить: что кажется вам лучше — кроль или брасс? Скромность не позволяет мне высказать свое мнение по этому вопросу. Если бы я стал сейчас распространяться на столь скользкую тему, то против меня немедленно восстали бы истинные специалисты, дабы разобрать автора по косточкам, как рыбу — да-да, как фаршированную рыбу с перчиком, луком и солью, столь приятную вкусу любого еврея, кем бы он ни был.
