В ответ Милка заливисто рассмеялась, махнув рукой:
— Скоро буду профессор кислых щей! — И добавила уже серьезно: — Я в столовке на Пятницкой работаю. Приходи — накормлю задарма.
— Спасибо. А то иду и думаю, где я завтра есть буду. С Гаврошем давно ходишь?
— Тебе-то что? Любопытной Варваре нос оторвали.
— Отрывай, не жалко, — усмехнулся Робка и поскользнулся, чуть не упал.
Милка рассмеялась:
— Да ты пьяный, Робертино!
— Кто? Я? Ни в одном глазу!
Он опять поскользнулся, и Милка подхватила его под руку:
— Может, я тебя провожу, Робертино?
— Ни-ког-да!
— Пошли, пошли, герой! Ты где живешь? С Гаврошем в одном дворе? Пошли, доведу… — И Милка решительно повернула обратно, крепко держа Робку под руку…
— С кем водку пил? — напряженным голосом спрашивала мать.
Робка боялся взглянуть на мать, шмыгал носом, прятал глаза. На столе — чашки, чайник, сковородка с остатками яичницы и колбасы.
— Я смотрела в дневнике — двойки да тройки, так ты еще и водку пить стал? — вновь заговорила мать. — На какие деньги? Воруешь, что ли? Или как?
— Я нечаянно… — едва внятно промямлил Робка.
— Дрянь ты… Дармоед… — Мать сдернула с вешалки широкий солдатский ремень.
— Кончай, мам… — уныло и безнадежно протянул Робка.
— Снимай штаны, — процедила сквозь зубы мать, и лицо ее перекосилось. — Я на заводе… не разгибаюсь… все тебе, все тебе… без передыху, света белого не вижу… а ты… — Слезы потекли у нее по щекам, и она хлестнула Робку ремнем вдоль спины, потом по плечу, голове, закричала, плача: — Не нужен мне такой сын! Не нужен!
Робка метнулся из комнаты, опрокинув стул…
…Столовая была небольшая, в полуподвальные окна заглядывало яркое зимнее солнце. Небольшая очередь тянулась от кассира к раздаче блюд. На раздаче стояла Милка в белом халатике и белой косынке, с обнаженными по локоть руками и раскрытой грудью. Прядь темных волос упала на влажный лоб, щеки горели темным румянцем — на кухне было жарко.
— Дядя, чего тебе? — раздавался ее громкий задиристый голос. — Чего рот разинул, молчишь?
— Гуляш… компот…
Милка быстро накладывала на тарелки, двигала их клиентам.
— А вам, женщина? У вас на лбу не написано!
— Как вы разговариваете? Я жалобу напишу!
— Быстрее, вон столько народу ждет!
— Лангет, без гарнира.
Милка бухнула на тарелку квашеной капусты, бросила кусок мяса:
— Без гарнира не положено! — И тут она увидела
Робку и Богдана, входивших в столовую, и вся расцвела от улыбки:
— Ой, ухажеры мои пришли! Зинуля, подмени на пяток минут!
