Его взгляд метнулся в толпу и отыскал этого человека.
– Станешь ли ты, Минотто, байло Венеции, защищать мой дом?
Венецианец провел рукой по завитым волосам, потом поклонился.
– Это большая честь, ваше величество, и я благодарю вас. – Его смуглое лицо побагровело. – И я, как вождь людей Венеции, заявляю, что ни один из нас не уйдет, пока есть жизнь в вашем теле и развеваются флаги Константинополя. – Он обернулся, уставился на своих сограждан. – Ни один!
Послышались одобрительные возгласы. Константин подождал, пока они не улягутся, и негромко продолжил:
– Сам я буду стоять временами у моего дворца, временами у Харисийских ворот, которые некоторые называют Адрианопольскими. Там, где дело будет жарче, – сказал он с легкой улыбкой. – После стольких зим в горах Мореи я все время стремлюсь к жаре.
Еще больше смеха. Руки оставили рукояти кинжалов, мужчины разглядывали известковые линии и слова.
– Найдется ли у вас почетное место для старого слуги, сир?
Мужчина, который произнес эти слова, был не моложе Феодора. Но он не выглядел и вполовину таким же энергичным: долговязый, сутулый, дождь стекал с кромки старинного шлема, как вода с потрескавшегося карниза. Его голос был высоким, надтреснутым, и хотя одна рука лежала на эфесе меча, другая тяжело опиралась на плечо слуги.
– А, мой добрый дон Франциско де Толедо, – улыбнулся Константин. – Вы не желаете держать знаменитую сталь своего города рядом с соотечественниками? – Он указал на группу загорелых мужчин слева от испанца.
– Мой сеньор, – ответил дон с легким поклоном. – Если вы говорите об отряде из Каталонии, то нет. В глазах кастильцев и каталонцев соперничество Венеции и Генуи подобно ссоре детей, не поделивших игрушки.
Никто не понял, кого оскорбили сильнее. Но прежде чем они смогли решить, Константин шагнул вперед и протянул старику руку:
– Не пожелаешь ли сражаться рядом со мной, дон Франциско? Мне не помешает толедская сталь, прикрывающая спину.
Кастилец выпрямился:
– Это честь для меня и моей страны, сир.
Пока император вел дона к бочонку у стены, вперед выступил Джироламо Минотто.
– У меня есть вопрос к тебе, Джованни Джустиниани Лонго! – крикнул он. – Где будешь ты? Ты и твои семь сотен людей. Я не вижу здесь ваших имен. Или ты собираешься скоро нас покинуть?
Командир, отступивший, пока говорил Константин, рассмеялся и вышел вперед:
– Мы будем там, где мы нужнее всего. Но я подозреваю, мы будем здесь или где-то поблизости. Между дворцом и этими, Пятыми военными воротами.
