Григорий с Грантом, как и все остальные, подошли поближе, чтобы лучше видеть. На ткани известью была вытравлена собачья голова Константинополя. Со стороны суши шею этой головы перерезала ярко-красная линия стен. Маленькие значки отмечали различные секции стены; в одних стояли символы, в других – имена. И те и другие были слишком малы даже для острых глаз Григория, но не для людей, сгрудившихся у карты. Едва прочитанные, надписи вызвали бурю восклицаний, божбы, а следом и нарастающий рокот недовольства.
Из общего шума прорезался голос.
– Зачем все эти греческие имена у гаваней Золотого Рога? – крикнул венецианский байло Минотто. – А венецианцы стоят здесь, и здесь, и здесь, – продолжал он, тыча пальцем в разные места. – Почему ты разлучил моряков с их кораблями?
Из толпы городских торговцев раздался голос генуэзца:
– Будто мы сами не знаем! Чтобы не дать этим морякам уплыть при первом же свисте турецкой стрелы.
– Ты лжешь!
Венецианцы с криками сплотились вокруг своего главы, который шагнул навстречу генуэзцам. Руки хватались за кинжалы.
– Вам вообще ничего не грозит! – крикнул кто-то. – У вас есть Галата, по ту сторону Рога. Это вы удерете домой, когда сверкнет первый меч.
Рокот перешел в рев. Люди сходились, Джустиниани тщетно орал на них… пока снова не запел рог.
– Хватит!
Это хрипло выкрикнул Константин. Он шагнул вперед, воздев руки, и люди обернулись послушать императора.
– Хватит, властители, господа, граждане могучей Генуи и гордой Венеции. Помните, где наш враг. – Он указал рукой себе за спину. – Там, за этими стенами. Не внутри их. Там!
Гомон немного притих, и Константин продолжил уже спокойнее:
– Это только предварительный план, и мы выслушаем все ваши сомнения. Если некоторые венецианцы хотят остаться со своими кораблями, зачем нам возражать? Вы все поклялись остаться и сражаться, а клятвы таких мужчин – их честь, и потому нерушимы.
Его взгляд обежал толпу, голос окреп:
– Но разве вы не видите, почему мы предлагаем такое расположение? Из-за чести Венеции. Вы можете хорошо послужить в гаванях, это понятно. Но главное сражение будет не там. Оно будет здесь.
Он обернулся, положил руку на шею собачьей головы, на красные линии.
– Здесь будут стоять бесстрашные братья Бокьярди из вашего города, здесь, где стены слабее. В пасти льва.
Трое мужчин, почти одинаковые за густыми бородами, сняли шляпы и поклонились.
– Мы защитим их ценой своей жизни, – хором объявили они.
– Я знаю, что так вы и поступите, – улыбнулся Константин. – Но есть даже более опасное место, чем это. – Он провел рукой по красной линии, остановился там, где линия выпятилась наружу. – Ибо здесь мой Влахернский дворец – и есть только один человек, которого я могу попросить защитить его.
