Папа ответил: «Мне стало жутко от этой холодной философской формулы. Я, конечно, понимаю, что на тебя, девушку впечатлительную, не могло не произвести огромного воздействия непосредственное столкновение со смертью, впервые переступившей порог нашего дома. Но бабушка, бабушка, которая выращивала тебя, которая отдавала тебе столько душевных и физических сил, — разве о смерти такой хорошей бабушки, которая была у нас, можно было сказать то и только то, что сказала ты?
Разве утрата самой бабушки не должна была вызвать в тебе какие-то большие, глубокие переживания, непосредственно относящиеся именно к ней? Откуда, Инночка, такая холодность и к чему она?
Дитя мое, мне хочется предостеречь тебя»…
И папа написал мне, что существуют люди, особый тип людей, которые на своей основной и общественной работе просто идеальны, они являются примером для всех, они передовые, лучшие, а вот дома, в личной жизни… Дома они буквально преображаются… В отношении к своим родным, к семье, к близким люди эти становятся сухими, заносчивыми, безразличными, даже бездушными, даже жестокими… О них говорят, что они принадлежат к старшему поколению большевиков и что их нужно еще долго и много воспитывать… Нужно ли распространяться о том, что молодежь не должна следовать примеру этих людей?! Страшись, девочка, недооценки своих близких, и прежде всего родных, каждый из которых готов отдать за тебя самое дорогое, что у него есть — жизнь».
ГОСПОДИ! ВОТ, ОКАЗЫВАЕТСЯ, КТО Я! ВОТ КТО Я!!! ПРЕДСТАВИТЕЛЬ СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ БОЛЬШЕВИКОВ!!!
Кто бы мог подумать? Ведь я понятия о них не имела, о представителях этих, а вот…
Но почему, почему же?? Почему это случилось именно со мной? ПО-ЧЕ-МУ?
Но теперь было ясно, почему я была такой бесчувственной в кабинете отца, когда принесла ему свой рассказ. Почему не видела немых страданий мечущегося в комнате загнанного человека, такого родного, самого родного! Почему не понимала его смертельного страха именно за меня (ЗА-МЕ-НЯ!), заставляющего говорить не свое, а что-то совсем чужое, совсем дикое, обалдело-механическое!..
Я была холодна ко всему, кроме ДЕЛА, за которым пришла: получить совет, как закончить рассказ, и все.
ОСТАЛЬНОЕ МЕНЯ НЕ ИНТЕРЕСОВАЛО!
…Мое письмо! Задыхающееся от восторга, с множеством восклицательных знаков!..
О, это я помню!
Оно казалось мне ярким, смелым, умным, а было не только глупым, не только трусливым, скудным по мыслям и чувствам, но — самое страшное! безоглядным и потому — неправедным, хотя… правдивым, именно правдивым, честным, искренним.
