Редакторство…
Она давно писала стихи, но они были не в счет, никакого редакторства не требовали — были плохие, она знала это, знала и то, что многие считали, что все же зря она не берется за них всерьез, что если бы их чуть-чуть подправить, довести… Она не обманывалась здесь, зная, что как раз и не может этого «ЧУТЬ-ЧУТЬ», но что в нем-то и дело. Но она продолжала писать их — для себя, ей это было НУЖНО, а когда неожиданно, поначалу — даже как бы и случайно, пошла проза и три ее рассказа были уже опубликованы в союзных журналах, стихи потихоньку ушли… И вот тогда оказалось, что никто из ее друзей-интеллектуалов, эрудитов, умников, даже профессиональных писателей не мог быть для нее редактором, кроме мужа таким настоящим, таким нужным ей. Вот уж чего она не ожидала! Многие считали, что, утверждая это, она шутит, а это была правда.
Возможно, это было потому, что он все же действительно много читал, но ее друзья читали не меньше. Нет, тут было другое.
Во-первых, он знал ее с весны 45-го года, когда она пришла к ним в батальон, — ей было тогда 19 лет, — то есть знал давно, с юности, что, очевидно, имело для него какое-то значение, к тому же он сразу полюбил ее, — тем более имело значение, во-вторых, он был радистом 1 класса, иначе — у него был прекрасный слух. Она читала ему свои рассказы, а он, не глядя в текст, не читая — редактировал: говорил что гдe… Фальшивый звук он чувствовал сразу.
Вслед за бутылочками для детского питания — игрушки и одежки для новорожденной!
Это была прямо сказка!
Коза в кружевном платьице, с сумочкой в руке. С ридикюлем!
Танцующая обезьянка, подбрасывающая и ловящая ярко-желтые бананы.
Белая резная колясочка со шторкой на окошке с красавицей-принцессой за ним, тоже в белом.
Дивный Виннй Пух.
Шагающий домик на курьих ножках с вращающимся петушком на крыше.
Печальный красный крокодил с матерчатым носовым платком у глаз клетчатым.
Часы с боем, с выскакивающей кукушкой и качающейся, вместо гири, белочкой на качелях.
А потом — пинеточки, колготочки, ползуночки, распашонки, шапочки!
Младшему зятю были вручены крошечные двигатели для крошечных машинок, которые он конструировал с детьми на своей СЮТ — станции юных техников. Он расцеловал свояченицу.
Мы с сестрой росли на стихах — на Поэзии вообще и стихах мамы. Мы их очень любили, для нас они всегда были прекрасны, а главное, всегда нужны. Они были нашей жизнью, большой частью ее.
Одно из стихотворений, посвященное мне, называлось «Ах, Ваше Собачество!»
