— Но как же так? С чего вдруг он решил уехать? — Я ни за что не хотел обнаружить, что мне хоть что-нибудь известно о планах Харбанса.
Она ответила не сразу, и, пожалуй, никогда прежде я не видел ее столь сосредоточенной.
— Сказать правду, — с усилием начала она, — мне все время кажется, что уезжает он только из-за меня. Видимо, я мешаю ему в чем-то. А зачем мне быть помехой? Если ему так хочется, пусть поживет один. Мне тоже будет полезно побыть одной. За это время я съезжу на Юг, серьезно займусь танцем. Мама обещает оплатить мне эту поездку. Нет, не буду удерживать его ни минуты, пусть себе едет!
И только теперь будто что-то дрогнуло в лице Нилимы. Что это было — душевная боль, сожаление, страх? Но в следующий же момент, справившись с собой, она ровным, непринужденным тоном спросила:
— Ну, а ты? Ты будешь приходить к нам, когда уедет Харбанс?
— Да, конечно. А отчего бы и нет?
— Прошу тебя, — продолжала она, — если Харбанс заговорит с тобой о своем отъезде, не вздумай отговаривать его. Сейчас твое слово значит для него очень мною. Ведь может выйти так, что ты посоветуешь ему остаться, а он вдруг возьмет да и послушается тебя, а потом день и ночь будет каяться, что не уехал, терзаться сомнениями, понимаешь? Пусть уедет на время, это будет полезно для всех нас.
— Но дело-то в том, Нилима, что он…
— Послушай, Судан, — прервала она меня, словно угадав мои мысли. — Что бы он там ни говорил, без меня ему жизни нет. В этом я совершенно убеждена. Но пусть сам во всем разберется, пусть сам проверит свои чувства, иначе всю жизнь будет думать, что по моей вине не смог сделать то, не смог сделать другое, третье… Ну, а что касается остального, например Шуклы, то мне его вмешательство в ее жизнь не нравится. Все-таки я считаю, что Шукле и Бхаргаву нужно было пожениться. Ну, не теперь, так хотя бы года через два.
— Но ведь Шукла сама ему отказала! Если она не захочет, то…
— Шукла? Да она и сама толком не знает, чего хочет и чего не хочет. Вот Сародж, например, решила выйти замуж за механика, хотя у того нет ни денег, ни образования, да и собой он не ахти какой красавец. Мы все против, а Харбанс поощряет ее, заладил свое: «Пусть выходит за кого хочет, это ее дело». Что же касается Шуклы… Не могу понять, почему он так о ней печется? Иногда мне даже кажется, что он и сам…
Внутри у меня что-то оборвалось, но я нашел в себе силы, чтобы сохранить внешнее спокойствие.
— Ты так думаешь? — спросил я нарочито безразличным тоном. — Но с чего ты взяла?
