И это спокойное, какое-то глухое ругательство, которого Лавьер никогда раньше не позволял, обожгло нутро кислотой, вывернуло наизнанку, что-то меняя в ней. Ран выдохнул и отпустил ее руки, задвигался, вбиваясь в женское тело со злостью, с дикой и глухой обреченностью, с болезненной страстью. Внутри его все болело, грызло, хотя он думал, что болеть уже нечему, все вымерло и осталась лишь засыпанная пеплом пустыня. Но нет. Что-то еще было живо, и это живое корчилось в агонии от слов, от действий, от их взаимного и больного притяжения.
Он отпустил ее руки, уже не держал за волосы, он уперся ладонью в спинку кресла и раз за разом входя в ее тело, изогнутое, восхитительное, такое желанное, что хотелось убить. Входил все глубже, ощущая, как сжимаются ее мышцы, как прерывается дыхание, как пахнет проклятый цветок – раскрытый полностью, невыносимо прекрасный.
И ему было больно.
И восхитительно…
Еще, еще, еще… Так, чтобы сломался хребет, чтобы вышибло все мысли, чтобы не болело. Резче, сильнее, языком по ее спине, по шее, по коже, дурея от вкуса настолько, что хочется укусить, почувствовать полнее, присвоить ее целиком…
Оникс застонала, выгнулась, откидывая голову, и Ран почувствовал, как сжались ее внутренние мышцы, даря освобождение.
Дыхание возвращалось с трудом, сердца колотились в унисон и успокаивались тоже. И они замерли, прислушиваясь к этому совместному стуку в соединенных телах.
– Отпусти меня, – прошептала Оникс.
Лавьер очень медленно отстранился. Отошел. Раяна развернулась, заглянула ему в лицо. После пережитой вспышки удовольствия ее шатало.
И оба знали, что ее «отпусти» было о другом.
Он подхватил с пола свои штаны и ушел в купальню. Вернулся через несколько минут, которые Оникс провела, глядя на закрытую дверь.
– Ты теперь законная супруга Светлейшего повелителя, Оникс, – бросил Ран, одеваясь и не глядя на девушку. – Ваш союз освещен в храме и вступил в силу.
– Этот брак незаконен! Я расскажу, что Ошар не прикасался ко мне, – голос тоже хриплый. И хочется закричать… О чем он говорит? Свадьба, Ошар… Она хотела спросить совсем другое. Но… не спросит.
– Правда расскажешь? – Он повернул к ней голову. – Хорошо подумай, раяна, прежде чем бросаться словами. Кстати, ты недолго была бы женой Светлейшего. Уже к следующей весне с тобой случился бы несчастный случай или внезапная смертельная болезнь. Или падение с крыши. – Ножны звякнули, когда Ран пристегнул их. Узкие кинжалы легли в петли на руках. – Или ты поверила, что вы с Ошаром будете жить долго и счастливо? Напрасно, Оникс.
