— А вот по этому случаю ты и растолкуй сотскому, кого нужно позвать, а я, пожалуй, перепутаю: знаешь ведь, кого нужно?
— Как же, в. в., при мне ведь Михайло Сенотосович дознание-то делал.
Из объяснения Виктора Ивановича с сотским я узнал, что Матвей Негодяев, по случаю кражи у него, получил прозвание Матюги Холощеного.
— Так вот ты за этими, что сказал тебе Виктор Иванович, сейчас же пошли десятского, а сам побудь здесь… там подожди, — сказал я сотскому.
— Слушаюсь, в. в.
Сотский вышел.
— Теперь, Виктор Иванович, сделай-ка реестрик — кого надобно вызвать на завтрашний день: фамилии, по-писаному, я подчеркнул в акте дознания карандашом: вот бумага и чернила.
Пока Виктор Иванович делал выписку, я распорядился об ужине.
Выписка готова. Явился сотский.
— Вот по этому реестру всех вызови завтра утром рано, да чтобы для повального обыска[9] о подсудимых было человек десятка два из соседей… знаешь каких?
— Знаю, в. в. не впервой при следствах-то бывать! Чтобы не было родни, штрафованных, да малолетков.
— Да. Да чтобы наполовину было мужиков, да наполовину баб.
— Слушаюсь, в. в.
Сотский вышел.
— Вот, в. в., — заметил Виктор Иванович, — угостите же вы баб-то наших.
— А что?
— Да, извините, в. в., у нас до того на повальных обысках все одних мужиков допрашивали.
— А чем же бабы, особенно о бабе, не свидетели?
— Это так, в. в. Да и о мужике баба все лучше знает мужика. А опять, в. в., ведь мужик скорее бабы душой попрет. Это верно, в. в.; а только что прежде-то этого у нас не водилось.
— Ну, пусть с этой поры будет.
— А, извините, в. в., это вы ловкую штуку придумали: ей-Богу, мужики того не скажут!
— Вот, увидим. А ты садись-ка, так гость будешь.
— Покорнейше благодарю, в. в.
— Скажи пожалуйста, — вам ведь ближе знать: — что это за люди, которых Негодяев обвиняет? Хоть Лютиков?
— И, в. в! Да ведь это золотые руки! Широко надо искать такого плотника… Кому поденщины платят полтину, а ему три четвертака, восемь гривен, а не то и весь рубль отдай!
— Так что же он?..
— А слухи худые. Да, видно, сами увидите, в. в.
— Ну, а другой… Иван Негодяев?
— Этот, в. в., парень еще молодой… из прожиточного дому… и глупостей за ним никаких не слыхать было… а, при том, кто его знает? Чужая душа — потемки.
— Ну, а Ирина?
— Да как вам сказать об Ирине, в. в. Ведь и за ней больших-то глупостей не слыхать. Изволите видеть, еще в девках связалась она с этим Лютиковым; родители ее люди — прожиточные… ну, а выдали ее по этой причине в бедный дом… ну, и приданым обделили. Вот в новой-то семье и не красно житье стало: раз недостатки, а другой раз — и укорят; иной раз и не доест — не допьет; ну, и тычок лишний достанется… Да все-таки пойдет ли, в. в., баба в ночную пору в чужую клеть ломиться! Разве Лютиков как подвел?.. Да опять тот сам лучше ее все норы в матюгином-то доме знает: сам рубил, так… да и животы-то матюгины тоже. — Бог их разберет!..
