Как-то в последних числах мая 186… года в неклубный день, вечером, сидел я у в. исправника, с которым находился в приятельских отношениях, — на ты, как говорится. Исправник этот был вообще человек неглупый, но имел два недостатка: во-первых, он любил похвастать и рассказать какую-нибудь ерунду — небылицу, а во-вторых, был страстно влюблен в свою наружность, воображая, что в ней соединены обаятельные прелести Марса и Купидона и что ни одно женское сердце не способно противостоять таким прелестям. На этот раз он рассказывал мне об одном удивительном любовном приключении в Петербурге. Его рассказ прервал дежурный полицейский:
— Что тебе? — спросил его исправник.
— Патка опять пришла, выше высокоблагородие, — доложил тот.
— Хорошо, пусть подождет минутку.
Полицейский вышел. Исправник начал потирать руки и его стало подергивать от удовольствия, как куклу на пружинах.
— Ты не знаешь ее? — спросил он меня, продолжая кривляться.
— Кажется, нет, — отвечал я.
— А прелесть что такое! Пойдем, я тебе покажу ее.
Мы вошли в залу. Там дожидалась молоденькая, лет не более 18, женщина или девица, — я не знал ее в то время, — блондинка, с голубыми глазами. Тонкие черты ее нежного, белого и замечательно красивого лица играли лукавым кокетством, и в них не заметно было ни капли теплого чувства. Она старалась казаться печальною; но печаль не могла держаться на этом личике, и так же быстро сменялась улыбкою, как следы пышков на хорошо отполированной стали. Паточка игриво улыбалась при каждом, часто неостроумном, слове исправника.
— Ну, что тебе опять, душенька? — спросил он ее шутливо-ласковым тоном, близко подходя к ней и вперив в нее, по обыкновению, страстный и пронзительный взор.
— А я все, выше высокоблагородие, о муже-то беспокоюсь: не случилось бы, думаю, несчастья какого!
— Полно, полно, душенька! Муж твой коновал: ну, и ушел на промысел… это такое ремесло… зашел куда-нибудь далеко — вот и все! А ты вот уж в третий раз приходишь с объявлением. Я не имею средств, да и не вправе разыскивать и приводить к женам мужей. — Ты, просто, недавно замужем… Давно ли ты вышла?..
— Да вот после Петрова дня год будет.
— Ну, так и есть. А как поживешь с ним года три, так и привыкнешь к отлучкам.
Паточка официально улыбнулась.
— А давно ли он ушел? — спросил я в свою очередь посетительницу.
