— Этого и не нужно, — Тауриэль вежливо склонила голову, — мой король.
Похоже, всё было предрешено. Торин вернулся на трон и с его высоты осмотрел всех присутствующих.
— Гаррисон, я не забыл, что ты сказал нам, но я попрошу тебя вернуть золото в сокровищницу. И остался вопрос его разделения.
Гаррисон, вопреки опасениям самых сварливых из гномов, достал сумку из-за спины:
— Пойдёмте в сокровищницу.
Все дружной толпой, к которой присоединился Бильбо, направились вниз. Сокровищница находилась в глубине горы, после длинного коридора.
Тауриэль с большим любопытством смотрела на окружающие пейзажи. Гаррисон взмыл в воздух и достав сумку, перевернул её. Из неё тут же начали выпадать монеты, которые аккуратно складывались в стопки. Одна к одной, точно, как в аптеке. Золотопад длился несколько десятков минут, пока гномы переговаривались и смотрели, как их огромная сокровищница наполняется золотом. Богатства — это тайная и явная страсть и слабость любого гнома. Однако, за годы кочевой жизни они привыкли к скромности, так что теперь были немного обескуражены. Кили уже думал, какой отстроит дом себе и Тауриэль — эльфийке вряд ли понравилось бы жить под горой, но есть же ещё город у Эребора. После разорения, учинённого драконом, беженцы из этого города основали озёрный город, теперь же путь обратно был свободен.
После высвобождения всех монет и камней, Гаррисон сконцентрировался на посохе и у Тауриэль затрепетали кончики ушей от мощного излучения сильмарилла — свет проникал в самые потаённые уголки сознания и наполнял душу эльфийской воительницы радостью и блаженством.
Гномы не были так подвержены свету древ — только бессмертные чувствовали его так чутко, но и им было приятно находиться рядом. После этого, Гаррисон скастовал великое очищение на сокровищницу и вернулся обратно, ко входу.
— Всё до последней монетки, — он приземлился перед Торином.
— Я верю тебе, — ответил Дубощит, — теперь это золото не кажется таким желанным… без проклятия. Теперь же я должен отблагодарить тех, кто участвовал в нашем походе, — он развернулся к собравшимся гномам, — каждому из вас принадлежит четырнадцатая часть всего этого золота. Свою я оставляю в казне Эребора, это богатство не моё, а моего народа.
Гномы расчувствовались и поголовно сделали то же самое. Отказались от награды, все кроме Кили. На него посмотрели недоумённо, но он пожал плечами:
— А что? Мне ещё семью кормить, а это непростое дело, знаете ли. Пять тысяч монет я себе оставлю, а остальное в казну.
