— Наверно, доктор, такой.
Совсем не такой: Алька маленький нашел, но мама, конечно, не знала.
— Ого! — удивился фельдшер.
Подошел к Мишке, заставил его открыть рот, посмотрел язык, пощупал пульс и решил: выйдет.
Мишка заплакал и совсем перестал шевелиться. Мама сказала «спасибо» и дала фельдшеру денег. Тогда он присел за стол, написал рецепт и протянул маме:
— Слабительное. Не беспокойтесь, выйдет.
На следующий день все Лебяжье знало, что Миша проглотил патрон. Вдруг пришел урядник. В комнате были две мамы, Кира, Юрка, Алька, Нинка и я. Мишка сидел на диване и читал книжку. Патрон еще не вышел, и Мишку из дому не выпускали. Урядник вошел, поздоровался, без приглашения сел к столу и боднул на нас, ребят, усатой мордой. Мама распорядилась:
— Дети, идите к себе!
Мы ушли, но щелку в двери оставили так, чтобы было видно и слышно. Урядник долго молчал, разглядывал все в комнате, будто был первый раз, потом поднял брови на Мишку, глянул на патрон, что остался на столе со вчерашнего дня, спросил:
— Этот проглотил? Такой?
Мамы закивали.
Моя сказала:
— Он, он. Такой, такой; сын дал из отцовского охотничьего ящика.
Урядник ухмыльнулся противно и стал смотреть в нашу сторону. Юра зашептал нам:
— Если войдет сюда, будет спрашивать, не говорите, где Алька нашел патрон. Алька! Слышишь? Скажи, что я тебе дал.
Урядник встал и, не попрощавшись, вышел, придерживая руками шашку.
Мама сказала Альки-Мишкиной маме:
— Скоро будет по ночным горшкам шнырить.
— Пускай, пускай, это их дело, — возразила Кира, — подружка моя рассказывала, она рядом Путилова живет[3], там все мутят и мутят. С флагами гамазом ходят, худые песни поют, запрещенные, и студенты с ними.
Кира оглянулась, сделала таинственное лицо и почти шепотом:
— Против царя идут.
Я толкнул Юрку в бок, шепнул:
— Сейчас скажет про Надьку и «всем им кров с попки».
Юрка даже не улыбнулся, почему-то разозлился и рукой на меня махнул.
Вечером примчалась Альки-Мишкина мама, такая радостная. Кивнула моей маме: «Вышел!»
В нашем поселке замечательная футбольная команда, называется «Лебедь». Играет с Ораниенбаумом, Мартышкином, даже с Кронштадтом, но главные соперники — лимузинцы — футбольная команда из деревни Лимузи. Дядя Петя говорит, что в Лимузях летом еще больше петербургских лиговых игроков, чем у нас. Что значит «лиговые», не знаю, думаю, самые лучшие.
За несколько дней до матча на столбе у моста и еще на нескольких столбах появлялись объявления: «Лебедь» — «Лимузи». Счастье и радость! Играли на поле за деревней, на опушке леса. Ворота из жердей, лайны — боковые линии — мелкие канавки. Раздевалка — небольшая полянка в можжевеловых кустах. Нас туда не пускали. Там игроки переодевались, и туда заранее приносили два ведра с водой, накрытых чистыми полотенцами, и несколько стаканов.
