, знал толк в женской красоте.
Они посмотрели друг на друга.
— Ну?
— Знаю, но…
— Только я дура, да? Ну, конечно, где уж мне! Необразованная деревенская девка! Так?.. Но не забывай: я дочь имама[26], кончила пять классов. А теперь каждый день романы читаю. Мало тебе?
— Да успокойся, моя дорогая, у меня и мыслей никогда таких не было!
— Как же! Не было! Но я вижу, что ты меня за человека не считаешь. А раз так, разведись, найди себе подходящую!
Она бросила вилку, ушла в свою комнату и захлопнула дверь. Получилось неплохо, Шехназ была собою довольна. Пусть привыкает!
Ихсан-эфенди ругал себя всеми бранными словами. Робко вошел он за ней в комнату.
— Милая, голубушка…
Шехназ уткнулась головой в подушку; сделала вид, что плачет.
— Золотко мое, честное слово, я не хотел тебя обидеть. Иди ко мне!
Она сердито оттолкнула его.
— Убирайся!
— Шехназ, хорошая моя…
— Я кому сказала! Пошел вон!
Она вскочила с постели. Испуганный Ихсан-эфенди попятился к двери. Но в чем его вина? Почему жена прогоняет его?
Шехназ снова легла. «Что же делать? — в растерянности думал Ихсан-эфенди. — Обедать одному?..» Времени у него оставалось мало. Надо было еще отнести на фабрику шестьдесят тысяч лир, взятых в банке для выплаты рабочим.
Но садиться за стол без жены не хотелось. Кусок не шел в горло.
Он решил попытаться уговорить ее еще раз, со страхом подошел к ней. Вдруг она опять вспылит, ударит его туфлей или запустит еще чем-нибудь?
Ихсан-эфенди вдруг вспомнил, что Шехназ спрашивала о ценах на автомобили. Зачем ей это нужно?
— Я узнаю, сколько стоит машина, — ласково сказал он и погладил жену по голове.
Шехназ молчала. Это ободрило его.
— Я узнаю… И о новых автомобилях и о старых. А теперь вставай, и пойдем обедать. Уже много времени, мне пора на фабрику, надо деньги отнести. Вставай, мое золотко!.. Хочешь, я тебя на руках отнесу?
Шехназ подняла голову:
— Иди лопай сам! Отстанешь ты от меня?
Ихсан-эфенди печально улыбнулся. Что бы он ни делал, как бы ни поступал, все нехорошо! Никак не угодишь!
Он опять опаздывал на работу. Съел немного черешни, пару персиков, взял портфель и торопливо вышел из дому. С опущенной головой быстро прошел мимо квартальной кофейни.
— Что это? — проводил его взглядом парикмахер Лятиф. — Наверно, Ихсану-ханым опять влетело от «мужа»!
Все засмеялись.
Ихсан-эфенди опоздал на целых полчаса. Всегда спокойный и вежливый, бухгалтер в этот день рассердился:
— Смотри, отец, это уж слишком, так нельзя!
