Сергей Григорьевич выждал какой-то момент и, оглядев всех, добавил, не обратив внимания на слова Короткого:
— Ошибки исправляются. Так будет и с колхозом, так будет и с комсомольцем…
И он назвал мою фамилию.
Люди все поняли: и что произошло в деревне, и что сегодня происходит, и как должно пойти дело дальше. Вокруг моего отца сгруппировалось несколько мужчин-односельчан. Они в чем-то его убеждали, и он, меня это очень огорчило, согласно кивал им головой. Казалось мне, что вот-вот наступит тот момент, когда надо будет кому-то первому сказать, что он возвращает все в колхоз, сам возвращается, сам исправляет свою ошибку. И я стал пристально, не сводя глаз, смотреть на отца, а он то отворачивается, то голову опускает. Тогда я решил подойти к нему, сказать, что думаю, но послышались слова председателя сельсовета:
— Я думаю, что Петручок вместе с отцом первыми вернутся в колхоз…
— Конечно, — обрадовался я.
И тишина снова завладела собранием. Ненадолго, ее нарушил дядя Игнат Дрозд, заявивший перед всеми:
— Я не забирал и забирать не собираюсь свое обобществленное имущество, без колхоза нам жизни нет и не будет…
— Так у тебя и забирать нечего, — выкрикнул снова тот же здоровенный парень, который все время подпирал плечами дверь.
— Конечно… Мы вам не ровня. Дуб, как говорится, свинье не товарищ. Потому и вы не суйте носа в чужое просо. Колхоз не ваша забота, Шикта, — подчеркнуто как-то назвал дядя фамилию парня.
Сергей Григорьевич внимательно следил за ходом этой своеобразной дискуссии. Он по своему опыту знал, что без этого нельзя обойтись, потому и не спешил вмешиваться.
— У вас мы и спрашивать не будем, и советоваться с вами тоже не собираемся, — отчитывал Дрозд парня.
— Зачем же тогда звали? — поднялся Макар Короткий, прикрывая своей спиной Трофима Шикту.
Дядя Игнат не сразу нашелся с ответом. Тогда вновь поднялся Сергей Григорьевич и спокойно сказал:
— Чтобы разъяснить всем, что колхоз у вас будет. Понимаете, колхозы будут жить. И пусть кое-кто из вас не переиначивает статью так, как ему хочется. Мы работаем, создаем новое, потому иногда и ошибаемся. Это святая истина. Статья помогает нам делать свое дело без ошибок, на ходу их исправлять. Так думает партия, так и мы будем думать и делать общее для нас и для вас дело…
— А вы за нас не думайте, — не удержался мой отец.
Это уже было как выстрел, как гром с ясного неба. Все зашевелились. Хата загудела, как пчелиный улей.
Сергей Григорьевич, сохраняя внешнее спокойствие, снова выждал некоторое время, а затем сказал:
