— Какая разница, — сказала Сара. — Она старая и несчастная. Пусть поест мороженого.
Сара открыла морозильник. Оттуда повеяло холодом. Она посмотрела на замороженное, заиндевелое мясо, овощи, кубики льда.
— Ей нужны более питательные продукты, — сказала Айрин.
— Я добавлю банан.
— Не знаю, что я сейчас с тобою сделаю, Энзел, — сказала Мирти, входя в кухню.
— Мама, я не Энзел, — сказал Ллойд из-за ее спины. — Смотри не споткнись.
— Нет, ты — Энзел. Напрасно он думает, что может меня одурачить. — Она поводила пальцем перед лицом Айрин. Ллойд и Айрин переглянулись. — Вы что там двое задумали? — спросила Мирти.
Сара зачерпнула ванильного мороженого и положила на блюдце.
— Это — Айрин, моя жена, а я — Ллойд, твой сын. — Ллойд выглядел потрясенным.
— Мне ничего об этой женщине неизвестно, Энзел! — Вскинув подбородок, Мирти отвернулась к окну.
— Дам ей целую таблетку, — сказал Ллойд.
— Не слишком много? — сказала Айрин.
— Я хочу знать, что тут происходит? — сказала Мирти… Голос ее звучал злобно, но выглядела она напуганной.
— Успокойтесь, мама, — сказала Айрин. Она подвинула стул для Мирти.
— А я не желаю успокаиваться, — сказала Мирти, усаживаясь. Она одернула на себе джемпер.
— Давайте я помогу вам надеть джемпер правильно, — сказала Айрин. — Он у вас наизнанку.
— Не трогайте меня, — сказала Мирти.
Ллойд воткнул таблетку успокоительного в мякоть банана и направился к Мирти.
— Она говорит, что ей нужны какие-то вещи, — сказала Сара. — Это о чем она?
— Она тут все говорила о рыбалке, — сказал Ллойд. — Наверное, хочет, чтобы ей принесли складной дедов стульчик, с которым он ходил на рыбалку. — Он дал матери кусок банана и поддерживал ее за подбородок, пока она глотала.
Мирти пожала плечами и улыбнулась им.
— Вид у вас такой благожелательный, что, пожалуй, рискну съесть из ваших рук.
Сара повела бабушку обратно через весь дом. Она прислушалась к шарканью шлепанцев по паркету. Она посмотрела на семейные фотографии на стене в передней. Айрин называла их своим полицейским архивом. В конце ряда Сара увидела и себя на снимке — в черной кожаной куртке, прислонившуюся к кирпичной стене.
— Ты, наверное, с меня ростом, — сказала Мирти. Она покачала головой и улыбнулась. Во всем — в ее словах, жестах, походке, сквозила беспомощность.
— Да, я уже выросла.
— А я стала ниже ростом, — сказала Мирти.
Сара помогла ей раздеться и надеть ночную сорочку. Она много лет не видела бабушку нагой. Она вспомнила, как чуть громко не ахнула, когда увидела пышную бабушкину грудь в комнате, где стояла швейная машинка. Теперь груди Мирти почти совсем высохли.