— По крайней мере, ты здесь не одинока, — сказала Сара.
— Нет, я одинока, — ответила бабушка.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Сара.
— Я оставила там некоторые вещи, которые должны быть при мне. — У Мирти был хитроватый вид — она уже дважды убегала домой.
— Какие вещи? — спросила Сара.
— Она не позволяет мне смотреть телевизор, — сказала Мирти.
— По-моему, смотреть телевизор тебе вредно для здоровья, бабушка, — сказала Сара. — Да чего там переживать из-за такой ерунды в твоем возрасте. — Она погладила бабушку по руке. Кожа была сухая, как бумага.
— Больше всего на свете я люблю свой домик, — сказала Мирти и стиснула руки в волнении.
— Я тебя понимаю, — сказала Сара. — Но ты уже дважды забывала выключить газовую плиту.
— Как жаль, что нет здесь со мной Бойда Майклса, — сказала Мирти и закрыла глаза.
— А что случилось с Бойдом Майклсом? — спросила Сара.
— Его перевели в Эвансвил. Мне так не хватает Бойда и Этель.
После того, как преподобного Майклса перевели в другой приход, единственными мужчинами в ее жизни остались ее сыновья и Иисус.
Сара подошла к окну, но не посмотрела в него. Она думала о фотокарточке, на которой ее бабушка в возрасте семнадцати лет сидела на колене у своего отца. Мирти и ее отец смотрели в объектив, как чужие друг другу.
— О-о! Я раскрою тебе одну тайну, — сказала Мирти. — Мы все не уснем на веки вечные, нет! Но в тот миг, когда запоет последняя труба Судного дня, мы сразу станем совсем другими.
Сара посмотрела в окно. Пошел снег.
— Воспримем же смерть, как победу. О, смерть, где твоя победа? О, смерть, где твои муки?
— Снег пошел, бабушка, — сказала Сара.
— Желать смертных мук — это грех, но власть греха — закон, — сказала Мирти с чувством. — Будем благодарны Всевышнему, который даровал нам победу через Господа нашего Иисуса Христа.
Саре вспомнилось, как однажды в церкви, куда Мирти ходила с внучками, какая-то женщина поднялась со скамьи и во всеуслышание призналась, что изменяла мужу и занималась непотребными делами. Сара, которой было в ту пору шесть лет, поинтересовалась: «А что делала тетя?».
Мирти встала, шаркая шлепанцами, подошла к стене, потрогала обои и сказала:
— Настанет день, и мы расстанемся с этими старыми, бренными вещами. О, какой это будет славный день!..
— Ты давно этого ждешь, правда? — сказала Сара.
— Конечно, давно.
— Может быть, тебе что-нибудь принести, бабушка?
— Я бы съела блюдечко мороженого.
— Она уже ела сегодня мороженое, — сказала в кухне Айрин. Она перебирала старые рецепты в коробке и выбрасывала ненужные.