Capa пошла в ванную и отдернула занавеску душевой кабинки. Беатрис забилась в угол. У нее были тонкие, белые девчачьи ноги.
— Я не выйду, пока он пьян, — прошептала она. — Неважно, что он сейчас говорит, все равно он меня снова излупит. Он все время пытается меня убить.
— Здесь полицейский, — сказала Сара.
Беатрис снова заголосила.
— Значит мы оба попадем в тюрьму, — прорыдала она. — Как в прошлый раз.
Сара упала на колени в душевой и обняла Беатрис. Для женщины с такими пышными волосами Беатрис была слишком тоща. Саре захотелось взять ее к себе жить, они бы стали подружками. Саре представилось, как они живут вместе — худышка в своем бледно-фиолетовом платьице и Сара — в черной кожаной куртке. Вместе смотрят телевизор, сидя рядышком на кушетке, обитой синтетической кожей…
Снизу, сквозь пол гостиной доносилась оперная музыка. Сара ушла в спальню, но там музыка слышалась еще громче. Ее никак не устраивала такая жизнь — с оперной музыкой из-под пола.
— Простите за беспокойство, — сказала она, когда новый жилец квартиры номер «один» открыл перед ней дверь, вернее, приоткрыл на несколько дюймов, как будто кто-то неодетый находился в комнате за его спиной. Он носил очки без оправы. Сара засмеялась извиняющимся смешком.
— Входите, входите, — сказал он.
В комнате — никакой мебели, только большие подушки на полу и множество картонных коробок. Молодой человек был одет в черное кимоно с красным поясом. Низкорослый, коренастый — ее мама таких не одобряла. А лицо — поразительно круглое.
— Пытаюсь сбросить вес, — сказал он. — Хочу вернуться к своей старой борцовской весовой категории.
— Зачем вам это?
— Просто хочу убедиться, смогу ли это сделать, — сказал он. — Вы любите оперу?
— До сегодняшнего дня я ее никогда не слушала, — сказала она.
— Надо слушать оперу. — Он взглянул на одну из коробок. — Книги. Я ведь преподаю на младшем курсе колледжа. — Он взглянул на нее. Глаза у него были голубые. — Английский.
— Я вижу, — сказала она.
— Не желаете ли чаю?
Пока он готовил на кухне чай, она решила, что все ему выложит, как только он вернется с кухни. Она ему растолкует, что гремящая под полом музыка мешает ей. Она вынуждена ее слушать и ни на чем другом не может сосредоточиться.
— Моя любимая ария, — сказал он, возвращаясь в гостиную. В руках у него был поднос с восточным чайником и чашками. Поставил поднос на пол и поклонился. Затем сел на пол. Она решила, что он сидит в позе «лотос». Она мысленно сказала Лауре: «Он сидел в позе «лотос».