— Мэтью прав, — сказала Лаура. — Когда разговор заходит о политике, я ничего не смыслю. — Она вытащила алюминиевую сковородку из-под раковины.
— А он может отбить антрекот? — спросила Сара. — А он знает, как табанить веслом каное?
— Мэтью плавать-то не умеет.
— Заведи разговор о синхронном плавании. Затей дискуссию о дрейфе на каное, — сказала Сара.
Лаура вздохнула и помаслила сковородку.
— Я тебе говорила, что мать Мэтью наготовила и привезла нам замороженных обедов на месяц вперед? Прикатили в огромном фургоне «уиннибаго» и прожили у нас во дворе целую неделю. Выдули весь наш джин. А нам пришлось парковаться на улице.
Сара сидела на табурете перед плитой. Прозвенел таймер.
— Они записали на пленку свои путевые впечатления и заставили нас слушать. — Лаура распахнула дверцу холодильника и встала перед ним. — Ну, всякую муру: как они проскочили бензоколонку «Тексако» на выезде из Бриджпорта и еще что-то по-испански. Эвелин ведь преподает испанский. Она говорит по-испански с Гарольдом и мальчишками, но они ничего не понимают.
Лаура достала бутылку оливкового масла и обернулась к сестре. Она стояла на фоне продуктов, контражурно подсвеченная сзади лампочкой холодильника.
— Ты не в духе? — спросила Сара.
— Ну, почему мы всегда выбираем мужчин, которые жаждут нас перевоспитывать, чтобы мы стали лучше, чем мы есть? — сказала она со слезами на глазах.
— Ты еще новобрачная, — сказала Сара. — Я слыхала, что первые несколько месяцев брака всегда очень эмоциональны.
— А я-то думала, что это будет счастливейшее время моей жизни, — сказала Лаура.
Сара встала и обняла сестру.
— Я не жалуюсь.
— Все наладится. Мне ты всегда можешь пожаловаться, — сказала Сара.
— Ну уж нет, не собираюсь стать еще одной несчастной женой. — Она взглянула на Сарину блузку. — Не хочешь поносить какой-нибудь мой свитерок? — спросила она. — Сейчас Брюс придет.
— А что, моя — совсем дрянь?
— Зато у тебя прическа хорошая, — сказала Лаура. — У кого ты стрижешься? Мне тоже нужно постричься.
Сара опять села у плиты. Наверное, они до конца дней останутся девчонками-близнецами.
— Почему бы тебе самой не подыскать подходящего парикмахера?
— Что?
— Я говорю — сама найди себе подходящего парикмахера.
— Ты что — шутишь? — сказала Лаура. Она посмотрела на холодильник, на плиту. — Ты явно не представляешь, как я должна себя чувствовать после такого совета.
— Извини, — сказала Сара.
— Как у тебя вообще язык повернулся?
Однажды, когда они еще учились в колледже, она обнаружила, что Лаура без спроса залезла в ее шкатулку с драгоценностями. Она едва не раскричалась, но вместо этого спросила: «Тебе хочется поносить мой жемчуг?» Она почувствовала, что злиться не стоит.