Некоторые представляют духовников как хитрых «разводил»-дельцов, выманивающих деньги у богатых простецов, однако дело обстоит по-другому. На моём жизненном пути встречалось немало бизнесменов, дела которых пошли в гору после обращения, встречались и такие, которые потерпели неудачу и разорились. Те, чьи дела пошли в гору, обычно уделяют религии серьёзное внимание, но это вовсе не обозначает, что они дурачки, которых держат попы на коротком поводке. Один мой знакомый испытывал большие проблемы в жизни, в семье, в бизнесе, усугубляя всё алкоголизмом. После посещения старца у него как-то резко всё стало налаживаться. Не берусь судить, сложились ли так случайные обстоятельства, или звёзды на небе, а может быть, и на самом деле Бог вмешался, но у знакомого с тех пор серьёзное отношение к религии и выстроенные сбалансированные отношения с духовником, являющимся одним из главных людей в его жизни. Они, по сути, близкие друзья, идущие по жизни нога об ногу.
У внезапно разбогатевших православных есть чёткое, сложившееся видение себя как держателей и распорядителей денег. Что деньги пришли им не за какие-то личные заслуги, а потому что они были избраны. И в самом деле, в девяностые большое количество более талантливых, более умных и духовитых остались не у дел, а вот я почему-то получил эту роль и мне выпал счастливый билет. Если облагодетельствованный судьбой человек не совсем дурак, он наблюдает, как окружающие его нувориши не только быстро обогащаются, но и быстро всё теряют, оказываясь, помимо всего прочего, в тюрьме, а то и в могиле. У многих из них к тому же проблемы с детьми, превращающимися в прожигающих жизнь наркоманов. Отсюда и жажда богатого нового русского подчинить свою жизнь строгому кодексу – они склоняют голову перед фартом, признавая, что в том, что они добились, их личная заслуга минимальна. Отсюда берёт истоки психология истово верующего богача.
Разумеется, новым русским вторят священники, что владение и распоряжение деньгами должно освящаться церковью. Что нужно уделять внимание благоустройству и строительству храмов Божьих и уже во вторую очередь обращать внимание и на себя. Думаю, нет смысла объяснять, что «вторая очередь» в этой парадигме всё равно остаётся «первой», однако сам стиль мышления богача как распорядителя богатств – весьма симпатичный для окружающих и комфортный для самого себя образ мысли. Богач с этикой более социально ответственен, чем богач без этики. На Западе подобные бизнесмены обычно занимаются филантропией, но наши отечественные находят себе духовника, которому помогают материально, в том числе и в его проектах. В итоге выходит гораздо дешевле создания и поддержания какого-нибудь фонда по борьбе с раковыми заболеваниями. Священник же, как любящий отец, утешит в случае печали, священник где надо остановит (хороший духовник знает, где остановить, а где разрешить), священник уберёт чувство вины и поможет в воспитании детей. И это не так накладно выходит богатому человеку, как видится на первый взгляд. Уделяя внимание храмам Божьим, новый русский приобретает смысл своего бытия – он теперь не просто внезапно разбогатевший, но человек, избранный самим Богом и облечённый денежной властью, которую он должен распространять на окружающих. Христианская этика и финансовая поддержка церкви позволяют изжить любое чувство вины, связанное с внезапным обогащением в стране с нищим и бедным населением.
