Афонский устав строг и суров, но даже здесь насельники некоторых монастырей легко его обходят. Например, в монастыре Филофей существуют так называемые «ке́размы» – дословно «угощения», во время которых монахи обжираются тортами, пирожными и другими сладостями. Часть кондитерских изделий им пекут сёстры из женского монастыря на острове близ Афона (этот монастырь считается у греков очень престижным и запись в насельницы идёт чуть ли не с рождения девочки в благочестивой семье). Сколько игумен Филофея ни пытался отменить эти обжираловки, успехом это не увенчалось – монахи сразу начинают фрондировать и обвинять власти в «отсутствии любви», как будто нарушаются их главные права. Эти ке́размы перечёркивают весь постный устав, его суть, но юридически по уставу не являются нарушением, хотя гликемический индекс многих филофейских монахов говорит уже как минимум о преддиабетном состоянии. Вообще диабет весьма распространён как среди монашествующих, так и среди обычного белого духовенства. Обычная рационализация защитников православия, когда внешний начинает злословить, что все попы как будто под копирку – обрюзгшие и пузатые, такая: у батюшки диабет, батюшка просто болен. Мол, у батюшек очень часты расстройства, связанные с обменом веществ, в том числе и диабет. Многие монашествующие имеют или диабет, или проблемы с пищеварением, и часто рассуждают об этом, как о «милости Божьей», поскольку иначе не нашлось бы внутренних сил совладать с чревоугодием. Так или иначе диабет и другие болезни, связанные с пищеварением, часто появляются от невоздержанного стиля питания и пристрастия к сладкому, которое дозволено и в самый суровый пост.
Ещё один интересный момент и феномен исключительно российского монашества, когда хорошая еда становится признаком принадлежности к братству, оставляя второсортную пищу для паломников и разных трудников. Такой устав я встречал во многих российских монастырях, в том числе и в знаменитой Оптиной пустыни. Братия трапезничает отдельно от гостей и небратии в специальной расписанной иконами трапезной. Еда очень хорошая, всегда (когда позволяет устав) есть молочко, масло и рыба, а также винцо на праздники. Трудники и паломники столуются куда хуже под присмотром суровых мужиков в халатах, кушая постный суп и какой-нибудь салат с кашей. В монастыре Курской епархии, где я тоже жил довольно продолжительное время, трапезная для всех была одна, но были разными столы. Стол монахов и духовенства стоял перпендикулярно столам паломников и трудников, а различие яств было куда более очевидным, чем даже в Оптиной. На столах трудников и паломников круглый год была гречка и квашеная капуста. Круглый год! Кухня монахов же была достаточно изысканной и разнообразной, приготовленной с любовью. По благословению старца И. монашеской едой подъедались и некоторые послушники, только не за столом отцов, а на самой кухне в свободное от послушаний время.
