Я неотступно следовал за отцом. Небогатое наше хозяйство было в порядке. Но вот отец заметил, что в одном месте плетневая изгородь немного отвалилась от столба и велел мне принести мочалы. Он свил из неё веревку и туго подвязал плетень к столбу. Спали в эту ночь спокойно только маленькие сестренки. При тусклом свете коптилки отец давал советы матери по хозяйству. Я тоже внимательно его слушал. Потом и я уснул.
На рассвете мать разбудила меня и сказала:
— Ты оставайся с маленькими, а я отвезу отца в город.
Отец поцеловал спящих девочек и смахнул с лица слезы.
— А ты выйди, проводи нас, — глухим голосом пригласил он меня.
Мать не переставала плакать. На улице стояла уже запряженная в сани наша лошадь.
— Ну, сынок, прощай, — отец прижал мою голову к своей широкой груди. — Будь за хозяина. Помогай матери, не обижай маленьких… Трудно вам будет. Лошаденка у нас старая, береги и её… Может быть, я скоро вернусь.
Отцу что-то мешало говорить. Он произносил слова редко, как будто набирал силы после каждой фразы.
— Ну, прощай! Иди в избу, а то простудишься.
Первый раз в жизни я не послушался отца и продолжал стоять. Моё сердце сдавило словно клещами, но слёз не было.
Лошадь тронулась, а отец долго еще смотрел назад, на нашу избушку, на меня.
Заметно опустел наш дом. Раньше всё у нас шло размеренно, чётко. У каждого были свои обязанности, и выполнялись они без особого труда. А теперь я целыми днями работал во дворе и не успевал всего сделать. В нашем хозяйстве и были-то всего лошадь, корова да две овцы. Но и за ними нужно было два раза в день убрать в хлеве и в конюшне, надо было три раза накормить, напоить. По утрам приходилось приносить корм с гумна, дрова рубить.
Прибавилось работы и у матери. Ей приходилось помогать мне в уходе за скотом, чинить нашу одежонку, изыскивать деньги для уплаты налога. Она ездила со мной на мельницу, боясь, что я один надорвусь с мешками.
Я уставал, но никогда об этом не говорил матери. Мы жили надеждой на то, что скоро кончится война и отец вернется.
В деревню часто приходили извещения о гибели на фронте наших односельчан. То из одного, то из другого дома раздавались вопли и причитания, — от них у меня сжималось сердце. Некоторые возвращались с фронта искалеченными: без руки или без ноги. Завидев кого-либо из инвалидов, мать говорила:
— Хотя бы таким вернулся наш отец.
II
Наступила весна… Мы её ждали с нетерпением. Корм скоту у нас кончился. Пришлось раскрыть угол сарая, очистить солому от мусора и гнили и скармливать её животным.
