Смелые люди - Ефим Георгиевич Душутин

При каждом удобном случае Миша рассказывал о своей встрече с новым знакомым и всегда что-нибудь присочинял. Стоило кому-нибудь из ребят вспомнить про полковника, как Миша выдвигался вперёд и громко начинал:

— Я первый встретил его. Смотрю, из переулка едут двое на санках. Увидали меня, остановили лошадь. Один в серой папахе, видать военный, а другой — деревенский. Оба в тулупах.

— Мальчик, где у вас школа? — спросил меня военный.

— В том конце, — ответил я и показал рукой. — Я иду в школу.

— В таком случае садись с нами, довезём.

Я сразу присел на край санок и говорю:

— Поехали!

Вижу, в санках лежит кожаный чемодан. Не очень большой, но и не маленький.

— Как зовут вашего директора? — спросил военный.

— Яков Максимыч.

— А какая ваша школа: семилетняя или средняя?

— Пока семилетняя, — ответил я, и сам спросил: — А зачем вам нужна школа?

— Директор вашей школы — мой друг. Еду навестить.

— Вон что! — удивился я. — А сами вы откуда?

— Я из города, а этот товарищ, — он кивнул на возчика, — взялся подвезти меня от станции до вашего села.

Вот так разговариваем и подъезжаем к школе. Я хотел еще кое-что спросить его, да не успел.

— Видите дом, левее школы, — указал я. — В нем живёт Яков Максимыч.

— Спасибо! Молодец! — похвалил меня военный.

Спрыгнул я с санок, иду к школе, а сам незаметно наблюдаю за приезжими. Они подъехали к крылечку директорского дома и остановились. Военный вылез из санок и сбросил тулуп. Потом взял чемодан и пошел в дом. Золотые погоны так и заблестели от солнца.

На крыльце школы стояли ребятишки. Не успел я подойти к ним, как они наперебой стали спрашивать, кто этот человек, с кем я ехал, и откуда.

— Он мне биографию свою не рассказывал, — отрезал я и, не останавливаясь, прошёл в школу.

В коридоре встретился мне директор.

— Здравствуйте, Яков Максимыч, — сказал я. — К вам какой-то военный приехал.

— Военный? — переспросил директор.

— Да. Я с ним сейчас ехал и указал ему вашу квартиру.

Яков Максимыч заторопился и, прихрамывая, пошёл к выходу.

В классе меня снова обступили.

— Кто же это приехал? Какие у него погоны? Сколько у него звездочек? Что он говорил?

А я, признаться, сам не знал, какие у него погоны, какое у него звание.

— Узнаем скоро, — сказал я, и вдруг у меня как-то вырвалось само собой: — Я могу его на наш сбор пригласить, если он долго будет гостить у директора. Вот тогда можно будет всё узнать.

Тут все зашумели, загалдели.

— Неужели пригласишь?

— Не посмеешь!