Потемкин не ограничился сельской колонизацией. Он заложил много портовых городов: Херсон в устье Днепра, Николаев в устье Буга, после его смерти возникла Одесса вблизи устья Днестра. Он заложил в Севастополе знаменитую военную гавань, а в 400 километрах южнее Киева основал в качестве своей резиденции названный в честь Екатерины Екатеринослав (ныне Днепропетровск).
Как и у императрицы, у Потемкина было больше пристрастия к грандиозному планированию и новым начинаниям, чем к кропотливой работе и систематическому продолжению начатого. Он также был commenceur par profession. Большинство его проектов остались на бумаге. Множество его дворцов и соборов (некоторые из которых по размерам приближались к собору св. Петра в Риме), для которых на торжественной церемонии закладывался первый камень, никогда не поднялись выше фундамента, а многие другие постройки после своего сооружения вскоре начинали разрушаться. Впрочем, то, что оставалось от постройки, было еще весьма импозантным. Однако по желанию Потемкина, оно должно было выглядеть и перед императрицей, и перед всем миром еще импозантнее. Поэтому после переименования Крыма в Таврию фаворит, ставший князем Таврическим, изобрел тот пропагандистский трюк, который вошел в историю под метким названием «потемкинские деревни».
В 1787 году императрица в сопровождении огромного придворного штата и множества иностранных дипломатов предприняла весьма дорогое путешествие в Крым. Для этого на каждой почтовой станции должны были стоять на перемену более 500 лошадей. Позаботились о том, чтобы весь путь длиной более 1000 километров кострами «был освещен ярче, чем днем», как сообщал изумленный свидетель. Предусмотрели также, чтобы избалованные гости на станциях, где для этой цели были выстроены деревянные дворцы, не были лишены петербургского комфорта. Екатерина ехала в гигантских санях, в которых находился особый кабинет для 59-летней императрицы и ее тогдашнего любовника, 26-летнего Мамонова, салон на восемь персон, библиотека, разумеется, ломберный стол и прочие удобства.
«Наши передвижные кабинеты полны фигами и апельсинами, а наши лакеи перепились шампанским», — писал принимавший участие в поездке «дипломатический жокей» князь де Линь.
Начавшееся в январе путешествие пришлось прервать в Киеве, поскольку оно должно было продолжаться на судах по Днепру и сначала должен был сойти лед. Время проводили в помпезных празднествах, балах, пиршествах, концертах и парадах. Здесь, в Киеве, который находился тогда всего в нескольких километрах от польской границы, Екатерина держала двор и позволяла ухаживать за собой многочисленным польским магнатам. Это было еще до второго раздела, так что поляки еще питали надежды на более счастливый жребий своего государства в силу благосклонности русской императрицы. Позднее появился и сам польский король. Однако бывшая возлюбленная отнеслась к Понятовскому уже тогда весьма прохладно и не пригласила присоединиться к дальнейшему путешествию, очевидно, не только потому, что молодой Мамонов делал вид, что бесится от ревности. В то же время император Иосиф II, который в Крыму присоединился к путешественникам, долго еще оставался гостем Екатерины.
