- Коллективное бессознательное. То, что происходит у нас в головах постоянно, то, что формирует нас. Эта ваша штука. Штука в вашей голове, - я показал пальцем ему на висок. - Она работает как дверь. Кошмары выходят из таких, как вы.
- Твой папа, значит, не дает им выходить, так?
- Икиаквиик.
- Что?
- Путешествие сквозь слои. Так это называли чукотские шаманы.
- Хорошо, - сказал И. Регов, сделал какую-то пометку, некоторое время не смотрел на меня, а потом поднял глаза.
- А что эльфы? - спросил. - Расскажи мне об эльфах. Кто они?
- Эльфы живут в городе. В большом городе в центре всех снов. Они помогают нам жить правильно. Всегда помогали.
- Они хорошие?
- Да, они на нашей стороне.
- Но ведь именно они посылают кошмаров, ведь так?
- Только за теми, кто нарушил правила.
- То есть путешествует во времени? Это одно из правил, которые нельзя нарушать?
- Не только. Там много правил. Правила нужны для того, чтобы все работало... правильно. Там много правил, но я сразу скажу, я не знаю, какие там еще есть. Чем больше беспокойства в реальности, тем больше сумбура в мире снов, так говорил папа. Чем меньше контроля над потоком снов, тем больше сумбура и безумия в реальности. Откуда, думаете, весь этот бред, что происходит вокруг? Все эти оргиии феминисток и радикалов?
- И твой папа стал наводить порядок?
- Да, эльфы разрешили ему.
- Почему? Он какой-то особенный? Или он избранный?
- Нет, просто так получилось. У папы есть друг. Точнее, у его друга есть друг, который придумал штуку, такую, как ваша, но лучше. Эта штука помогла папе попасть в мир снов. Это процессор, как ваш и как мамин, например, только работает он немного иначе.
- Как зовут друга твоего папы?
- Антон Фридман.
Лицо у И. Регова было странное, точнее, принимало странный вид, когда он пытался вести сразу несколько диалогов там, внутри головы, и еще успевать говорить со мной.
- Понятно. А как зовут второго друга?
- Я не знаю.
- Ясно. А где твой папа встретил Антона?
- На собраниях. У вас тут, внизу.
- Отлично, - повторил И. Регов.
- Отлично, - отозвался я.
- Ты хотел бы навестить папу?
Я встрепенулся.
- А можно?
- Конечно, можно.
- Да, я хотел бы его навестить, если можно. Это было бы здорово.
Еще хотелось казаться невозмутимым, но голос опять меня выдал.
- Скучаешь по нему?
- Да, очень.
Даже показалось, что прозвучало так честно, будто он выудил из меня то, чего я говорить не собирался. В горле стало жечь.
- А твоя мама, как считаешь, она скучает?
