Один из лакеев Трокмортона видел, как Шарлотта уходила пешком и без ротонды. Стюарт был вне себя от беспокойства: если ее здесь нет, он не знал, где искать дальше.
– Да, сэр. Она ушла к себе. Сэр! Мистер Дрейк! – потрясенно воскликнул дворецкий, когда Стюарт побежал наверх, перепрыгивая через ступеньку.
Он постучался и тут же распахнул дверь.
Она стояла у окна, спиной к нему, все еще одетая в синий шелк. Но Стюарт видел, как напряжены ее плечи и рука, сжимавшая край шторы.
– Шарлотта!
Она вздрогнула и обернулась:
– Мистер Дрейк! Что подумают люди? – с издевкой осведомилась она. Он замер.
– Я ложусь спать, – продолжила Шарлотта, вновь повернувшись к окну. – Доброй ночи.
– Я должен был видеть тебя, – выдохнул он, прикрыв дверь и снимая шляпу. – Как ты?
– Должен был? – усмехнулась Шарлотта. – Приходите, когда сможете платить за мои услуги, мистер Дрейк. Я выполнила условия пари.
Стюарт молча смотрел на нее. Это была не его Шарлотта. Перед ним стояла женщина с каменным сердцем, распустившая сплетни, которые выгнали его из Кента, обвинившая его в том, что он пользуется своей внешностью и обаянием. Женщина, которая выводила его из себя и воспламеняла своим презрением.
– Я здесь не из-за этого. Хочу поговорить…
– Я знаю, чего хотят мужчины, – холодно отрезала она. – Не делайте вид, будто не желаете того же самого.
– Прекрати, – тихо попросил он. – Ты мне нужна не только в постели, а для гораздо большего.
Шарлотта вскинула брови и брезгливо скривила губы:
– Большего? Какие претензии! Постарайтесь жениться на очень богатой женщине, которая сможет удовлетворить ваши потребности в «большем».
Должно быть, Хайд-Джонс причинил ей ужасную боль, если она сейчас ведет себя так. Дразнит его, пытаясь заставить что-то открыть. Она и раньше вела себя так – в библиотеке Килдеров. Но чего она добивается сейчас? Ведь теперь она должна понять, что перед ней человек, который стремится не только забраться ей под юбки.
– Почему? Сколько денег для этого потребуется? – спросил он, внимательно наблюдая за ней.
Она даже не вздрогнула. И не пошевелилась, только грудь нервно вздымалась.
– Больше, чем есть у Сьюзен. И я не шутила. Я скорее пристрелю вас, чем позволю жениться на ней.
Он напомнил себе, что она сердится, что все это из-за Джереми Хайд-Джонса, что это следствие напряжения из-за исчезновения Сьюзен. Но все было без толку: ее слова по-прежнему жалили.
Пытаясь выиграть время, сдержаться и не дать себе взорваться и тоже в отместку начать хлестать ее словами, Стюарт стянул перчатки и сбросил пальто.
