– Могу я поинтересоваться причиной?
– Я переехал к дочке, – пояснил старичок. – Я человек уже старый, мне одному тяжело, а там и больницы получше, да и уход есть…
– А чего ж квартиру не сдали? – встрял сержант.
– О, молодой человек, – тот поправил пенсне. – Видите ли, квартиру эту я отписал Анжеле, внучке моей, вот она со мной приехала… Как ей двадцать пять стукнет, пусть получает, дело молодое, ей свой угол нужен, а я уж буду век доживать у дочери.
Алексей поймал на себе взгляд этой самой Анжелы, девушки помоложе Ларисы, очень, кстати, интересной. Взгляд оказался благосклонным, но от него по спине почему-то побежали мурашки, словно шерсть встала дыбом.
– Так в чем же проблема? – повторил Тарнопольский. – Я же исправно вношу коммунальные платежи! Тут никто не живет, так что это такой мизер по сравнению с моей пенсией и гонорарами…
– Отчего же не сдавать? – поинтересовался сержант. – Все прибавочка!
– Ах, юноша, – покачал тот головой, – вы еще так молоды… Мы с Женечкой – Евгенией Васильевной, супругой моей, – въехали сюда еще совсем юными, тут и дочь родилась, и сын, вся жизнь прошла… И пустить на постой чужих людей? Думать постоянно, не сожгли ли они что-нибудь, не затопили ли соседей? И разве Анжеле приятно будет прибирать невесть за кем? Нет, увольте!
– С этим ясно, – сделал пометку в блокноте лейтенант. – Теперь к нашему делу… которого на самом деле нет, но разобраться надо, потому что соседи жалуются. У этого вот молодого человека – у него такая же квартира через стенку, – внезапно объявился трупный запах в помещении. Конкретно у него ничего не обнаружилось, у других соседей тоже, вентиляцию десять раз продули – все равно пахнет. У вас никаких идей на этот счет нет?
Георгий Федорович опешил.
– Господи, да меня тут год не было, – выговорил он. – Какие уж идеи… хотя… Нет-нет, это невозможно!
– Ну, ну, смелее, – подбодрил лейтенант. – Мы же просто беседуем!
Профессор – а отрекомендовался он именно так, – помолчал.
– Женечка умерла в этой квартире, – негромко произнес он наконец. – Я уехал на симпозиум, а она собиралась на дачу. Жарко было, у нее сердце прихватывало, и она сказала, что поедет, как отлежится. Я и не обеспокоился, когда позвонил, а к телефону никто не подошел, решил, что уехала. А когда вернулся через пять дней…
Сержант невольно сглотнул. Алексей вздрогнул, но Лариса дотронулась до его плеча, и он успокоился.
– Телефон у нас был в коридорчике, – произнес Тарнопольский, – она не успела до него добраться и вызвать скорую. В общем… я не смог тут больше жить.
