Директор сел к столу, показал рукой на два стула.
– Ну-с, кто вы на самом деле? Что не отец с дочерью, это видно. И про психическое заболевание тоже врать не нужно. У нас в больнице работает отличный психоневролог из Харькова. Если что – проверит…
– Психоневролог? В сельской больнице? – удивился отец Сергий.
Мона недоверчиво покосилась на него. Это единственное, про что он хочет спросить?
– У нас в Зеленой Школе есть любые врачи. Сами приезжают из города. Потому что у нас сытно и спокойно. – Директор погрозил пальцем. – Но вы меня, пожалуйста, не перебивайте. Я еще не закончил. Итак, вы не отец с дочерью, женщина не психическая, и никакой вы, разумеется, не лодочник. Говорите правду. За ложь я наказываю.
Вроде бы не самое грозное по военным временам слово «наказываю», но Мона задрожала.
Отец Сергий же смотрел на атамана безо всякого испуга, скорее с любопытством.
– Про б-бесноватость я сказал, чтобы ваши вояки не приставали к даме.
– У нас не насильничают. За это – наказание третьей степени.
Директор разглядывал отца Сергия с неменьшим интересом.
– Послушайте, за тридцать пять лет педагогической работы я научился очень хорошо видеть людей. В вас ощущается личность недюжинного масштаба…
Мона с удивлением уставилась на отца Сергия. Он, конечно, был старец солидный, но чтобы прямо «недюжинного масштаба»? Или она что-то в нем упустила?
– Вы, конечно, не шпион, как предположил десятник, – продолжил директор. – Не тот калибр. Кто же вы тогда?
Он допил чай и внезапно – Мона вскрикнула – швырнул пустой стакан отцу Сергию прямо в лицо. Стакан был перехвачен в воздухе.
Директор довольно рассмеялся.
– Я же вижу – поразительная точность каждого движения. Как у циркового акробата. Кто вы?
– В том числе и акробат, – невозмутимо ответил отец Сергий, ставя стакан на стол.
– А помимо того?
– Исследователь. У меня этнографическая экспедиция. Изучаю русский анархизм. С этой точки зрения ваша «республика» мне очень интересна.
Мона не верила своим ушам. Как можно так разговаривать с человеком, который в любую минуту может отдать приказ о твоем расстреле?!
Но директор не рассердился.
– Давайте познакомимся, – сказал он. – Никодим Львович Жовтогуб. Только у меня здесь, упаси боже, не республика, а школа. Зеленая Школа. И по части анархизма вам лучше не к нам, а в Гуляйполе, к Нестору Ивановичу Махно. Он, по молодости и склонности к романтизму, любит «черную правду». А у нас тут правда зеленая.
– Что это такое – «зеленая правда»? Расскажете? – спросил отец Сергий так, словно это была самая обыкновенная светская беседа.
