Василий Васильевич хорошенько всё осмотрел. Предупредил:
– План годный, но плохо одно. На выстрел к окнам кинутся чекисты. Увидят, как по крыше напротив бежит человек, – откроют пальбу. Укрыться тут негде.
– Пока сообразят, куда смотреть, меня след простыл.
– Ладно. Завтра чикнем чекиста, забьем Советам гол. – Полканов сладко улыбнулся. – Красивая получится акция. Не хуже, чем когда кокнули министра Плеве. В учебниках писать будут.
Назавтра выехали втроем: впереди, под видом извозчика, полкановский человек, сзади – Алексей с Василием Васильевичем.
На Кузнецком Мосту, подле бывшего филиала «Мюра и Мерилиза», ныне зияющего выбитыми витринами, остановились.
– Жди нас тут, Коля, – сказал Василий Васильевич. – Как только мы выскочим вон из той подворотенки, сразу трогай. Запрыгнем на ходу.
Взял с пола что-то длинное, обернутое в тряпку. Спустился на тротуар.
– Ты куда собрался? – спросил Романов. – Что это у тебя?
Полканов молча нырнул в арку, там слегка раздвинул тряпку – блеснул черный металл.
– Один ствол хорошо, а два лучше. Зверь такой, что класть его надо наверняка.
У Алексея от паники перехватило горло. Всё рушилось. От операции надо было отказываться. Но как?
– Мы так не договаривались! На кой ты мне? Только помешаешь!
Полканов смотрел с лукавой улыбкой.
– Взревновалось мне что-то, Алеша. Тоже хочу в учебники попасть. Ладно тебе, не жидись. Распасуем мячик вдвоем.
Что делать? Что делать? Что делать?
Оглушить ударом в переносицу и взять? Это запросто, но что потом? Полканов – мужик крепкий, остальные адреса не выдаст. Не пытать же его. Захватить амбулаторию? Там одна Марья Львовна, тоже баба – кремень. Ну, Меркурова с Миркиным арестовать можно. Но не факт, что они днем сидят дома, а к вечеру про арест Полканова будет уже известно.
– Что ты еле тащишься? – обернулся Василий Васильевич. – Нервишки шалят?
– Торопиться некуда. У меня всё по секундам рассчитано.
Так ничего и не решив, поднялся за Полкановым по лестнице.
На чердаке Василий Васильевич вынул компактный карабин «наган», идеальное оружие для стрельбы с небольшой дистанции. Мурлыкая, вставил патроны в барабан.
– Эх, Алешенька, видел бы ты, как красиво я из этой машинки в двенадцатом году на «эксе» снял всю охрану, четырех верховых. Как куропаточек.
Снял пиджак, аккуратно пристроил на подоконник. Спустил подтяжки, закатал рукава. Приложился к карабину, целя в стену.
– Давай рядышком, как шерочка с машерочкой. Лупим на счет «три». Чего застыл? Без пяти уже.
